Soulmates Never Die (СИ)

— Нуна хотела сказать: «Нам очень приятно, что ты так думаешь».

Пока они беззлобно переругиваются, группа опять строится перед зеркалом, и Намджун еще пару минут следит за ними, поглядывая поверх экрана ноутбука, но после решает поберечь свое бедное сердце и сконцентрироваться на работе…

Из рюкзака Донхи выглядывает черной обложкой скетчбук.

Конечно же, юрист замечательно знает, что некрасиво трогать чужие вещи без разрешения, особенно, если это вещи самой упрямой и колючей девочки на свете, но он не удерживается. Виня и костеря себя последними словами, Намджун поддевает краешек уголка обложки…

И застывает.

Первая, вторая, третья, десятая, двадцатая страница… они покрыты карандашными набросками: животные, цветы, пейзажи, предметы, силуэты людей, которых легко можно угадать: покрытые кольцами руки Юнги, улыбка Тэхёна, глаза и челка Сокджина…

И десятки набросков самого Намджуна.

Он краснеет, как мальчишка, и аккуратно прячет скетчбук внутрь рюкзака. Наверное, он просто хорошая модель, ну, руки у него красивые, или там уши прорисовывать девочка училась…

Намджун решительно отказывается думать о том, что только что увидел, но чувствует, будто между ними падает еще одна из тяжелых выстроенных стен.

========== Soulmates Never Die ==========

Dry your eyes

Вытри свои слёзы

Soulmate dry your eyes

Твоя родственная душа вытрет твои слёзы,

Cause soulmates never die

Потому что родственные души никогда не умирают

— Нуна ведь хотела поговорить с хёном, пока на улице еще солнышко и уют, правда? — Тэхён мягко улыбается, тычется лбом о чужое плечо, выпрашивая ласку, и Донхи приходится всё же почесать его за ушком. А за вопрос и вмешательство в её личную жизнь — влепить подзатыльник, ну а как иначе? Тэхён особо обиженным не выглядит, пока он был в долгах, его и посильнее лупили, так что расплывается в голливудской «тридцать два не предел» и снова ласкается, преданно заглядывая в чужие упрямые глаза. Донхи с каждой секундой мрачнеет всё сильнее, и по-умному ему бы стоило бежать, куда только ноги понесут, но Ким Тэхён искренне считает себя бессмертным, поэтому делает запрещенный прием: трется носом за чужим ушком и сладко-сладко чмокает в щеку. Донхи от этого, конечно же, не тает (вот совсем ни капельки!), но сдается и снова принимается почесывать чужую макушку. Остальные ребята из их танцевального кружка уже даже не удивляются, привыкли, что у этих двоих есть какой-то свой особенный мирок с тленовым бэкграундом, так что только умиляются, когда Тэхёну удается заполучить любимую нуну для обнимашек и разговоров по душам. Донхи же привычно сфыркивает отросшую челку с лица, иногда, забывшись, и сама трется носом о чужую щеку, но обычно остается самой собой — ершистой, колючей, невероятно саркастичной заразой.

— Так что, нуна? — Тэхён всё еще верит в собственное бессмертие, поэтому нагло и упрямо перелезает через нарисованную красным условную границу, и Донхи лишь вздыхает — горько, устало и так обреченно, что всё вокруг ей даже сочувствуют.

Через мгновение все уже сочувствуют Тэхёну, которого девушка взяла в «типичный нунский захват номер три», но не вмешиваются — сам заслужил. Так что пока художница привычно отчитывает тонсэна, тыкая его, будто щенка в лужу, в его же ошибки, остальные привычно разминаются или оттачивают движения. Донхи же по завершению воспитательного момента отпускает младшего, устало вздыхает и поворачивается к зеркалу. Ей всё еще не нравится то, как она выглядит — чересчур болезненно, если честно, но Тэхён прав: разобраться в происходящем и объяснить всё Намджуну необходимо, как минимум потому, что стоит уважать его чувства. Она уже составляет примерный план действий, продумывает свои слова наперед, рассчитывает несколько наиболее вероятных сценариев (почему-то отрицая саму возможность хэппи энда)…

Но, как обычно, всё идет коту под хвост.

***

— Ты меня хочешь что? — Намджун опасливо прикрывается руками, что выглядит невероятно смешно, учитывая, что звонок в дверь опять вытянул его из душа, так что на парне есть только хлопья пены и сползающее полотенчико. Донхи бы немного посмеялась с него, но до нее наконец доходит, как же это всё выглядит: прибежала посреди белого дня, почти что выбила дверь, пока лупила в нее изо всей силы, а когда ей наконец открыли, жарким горящим взглядом окинула не скрытую почти ничем фигуру друга и сладко выдохнула «идеально».