Soulmates Never Die (СИ)

Она могла бы догадаться, конечно же, что в плане близости её парень (как же это странно звучит) будет джентельменом, но думать и видеть — вещи совершенно разные, так что да, каждый поцелуй только с разрешения, ладони ниже талии не опускаются, объятия границу не переходят.

А Донхи-то уже хочется.

Как это объяснить — она даже не представляет. Наверное, в первую очередь потому, что Намджун слишком её бережет, он уже не однажды говорил, что будет ждать её.

Собственно, он и ждал.

— — Тринадцать лет. В Азкабане, — мычит себе под нос, перелистывая страницу, и ловит недоуменный взгляд Намджуна.

— Ты же Мураками читаешь, какой Азкабан?

— Да так, — фыркает смешливо, а потом уже нормально улыбается. — Фигня подумалась.

— А вот теперь мне любопытно, — Намджун скалится в ответ и нависает над девушкой, удобно умостившейся головой на его коленях. — Что там за тринадцать лет и Азкабан?

Донхи в кои-то веки вспоминает, как саркастично изгибать бровь, и ехидненьким тоном произносит:

— Да вот думаю, что мы знакомы три года, встречаемся два месяца, а ты меня вообще не хочешь.

Намджун смотрит на нее мгновение. Два. Три. А после расплывается в хищной ухмылке, разрешает взгляду за миг превратится в жаркий и обласкивающий, и лишь когда Донхи нервно сглатывает и пытается прикрыть глаза книгой, он упрямо её отбирает и просто смотрит. Она помнит этот взгляд, слишком хорошо помнит, как Намджун прижимал её к себе в своей студии, как его губы ласкали её так жарко и отчаянно, что последние капли ума сбегали прочь, а ноги превращались в желе. Конечно, они целовались за эти два месяца долго и со вкусом, но ни разу это не было столь всепоглощающе, пылко и чувственно, чтобы косточки куда-то исчезали из разомлевшего тела. Было нежно, чутко, бережно и так сладко, что не было никакого страха довериться, наоборот — желание упасть на кровать и разрешать делать всё-всё-всё.

— Показать тебе, — урчит низким голосом, и даже эта хрипотца пробирает до костей, особенно вместе с этим пылающим внутри глаз жаром, — правда это или нет?

Донхи нервно сглатывает.

Но в этот раз не от страха.

Совсем не от него.

— Думаю, я вел себя немножко не так, раз ты действительно не поняла, как я бы хотел… — начинает, но Донхи закрывает ему ладонью рот. Однако и это не очень спасает, потому что упрямый наглец лишь сладко целует её пальцы и безо всякого стыда ведет по ним языком.

— Я просто хотела пошутить, — быстро произносит, хотя понимает, что заалевшие щеки и пульсирующая венка на виске выдают её с головой. — Я знаю, что тебе… как ты ко мне относишься. Помню.

Намджун ухмыляется, это и чувствуется под пальцами, а еще знакомые морщинки появляются в уголках глаз. У Донхи сбивается дыхание, когда он своей рукой уверенно перехватывает её и, будто задумавшись на миг, дарит короткий поцелуй запястью. И ему бы на этом закончить, улыбнуться проказливо и ввернуть какую-то шутеечку, но…

По переплетению вен он скользит языком выше, обласкивает губами предплечье, задерживается короткими поцелуями по изгибе локтя, хотя для этого ему приходится неудобно наклониться. Дальше — по тонкой коже вверх, не оставляя ни единого сантиметра не заласканным, влажно мажет языком округлое плечо, покрывает поцелуями изгиб шеи, спускается на острые ключицы и на них же задерживается. Донхи прерывисто дышит, почти не шевелясь, и ей просто невозможно от того, насколько это чувственно, пылко, как сильно это показывает желание Намджуна — и его же великолепный самоконтроль. Ключицы покрываются сладкими и влажными касаниями то языка, то губ, и стоит им скользнуть на доверчиво подставленную шею, как с губ девушки впервые срывается тихий стон.

Она краснеет так, как никогда еще, особенно от того, что кожей чувствует улыбку довольного Намджуна.

— Тебе хорошо? — интересуется, и Донхи очень хочется стукнуть его коленом, но в бархатном голосе нет издевки, лишь искренняя забота и нежность. Она крепко зажмуривается, пытается спрятать лицо в чужих коленях, на что получает еще один смешок — и новый поцелуй. — Не надо от меня прятаться, я же совсем не страшный.

— А вот и страшный, — привычно ворчит, но звучит это почему-то по детски, так что парень уже, не скрываясь, смеется с нее.

— А на первый вопрос ответить? — продолжает подтрунивать, но Донхи в этот раз всё же пытается лягнуть его. — Эй, ты чего!

— Того, — фыркает, а после задыхается вдохом, когда чужие губы наконец накрывают её, целуя так влажно, жарко и просто идеально, что всё тело предательски слабеет. Теперь Донхи уже сама тянется вверх, приподнимается на локтях, а после и вовсе перелезает на чужие колени, обвивает пальцами чужие плечи и просто дуреет от обуревающих её чувств.

— Малышка, — стонет с лёгким отчаянием Намджун, целуя доверчиво подставленные ключицы. — Хорошая моя, сладкая, прекрасная малышка.

Донхи на это неожиданно краснеет, но парень не замечает, продолжая влюбленно выглаживать худое тело, наслаждаясь возможностью прикасаться к нему так — открыто, без любых уловок, не скрывая чувств…