Soulmates never die (СИ)

Вообще, до сих пор не имею понятия, как я воспринял смерть Элис. У меня было такое ощущение, что я вот к чему-то стремился, но подсознательно, знал, что у меня ничего не выйдет. Но все равно выкладывался на полную. А в итоге, как я и подозревал, не вышло. Как когда до последнего ждешь чуда, а чуда нет. Где-то в глубине души я знал, что получится все не так. Рано или поздно, я окажусь в том же месте, с которого начал. Все циклично, и я не в состоянии разорвать этот круг. И виноват во всем он. Он разрушил мою жизнь с первого дня, как встретились наши глаза. Я знаю, обвинять Кирилла в смерти Элис глупо и необоснованно. Он тут вообще не при чем, но знаете, что самое интересное? Мелисса, ну то есть Лисса, когда узнала о смерти дочери, истошно вопила, что это мы ее убили. Она проклинала меня и Кирилла на чем свет стоит. Потом ее гнев с нас перебазировался только на Кирилла. Первое время она даже Виктора не подпускала к себе, крича, что его сын виноват в смерти их дочки. Со временем страсти утихли, но к Джастину (естественно, я назвал сына так, как хотела Элис, да еще и к своей фамилии приписал и ее.. ее две фамилии. Бедный Джей, он вырастит и убьет меня за эти кучи букв в его имени), Лисса относилась к нему маниакально. Она не хотела никого к нему подпускать, даже меня, поэтому мне пришлось забрать его из замка со скандалом и жить одному. Я нанял няню, хотя и старался по максимум участвовать в жизни Джея, но с моей работой это нелегко.

Мое эмоциональное состояние оставляло желать лучшего. Все вокруг пытались побыть со мной рядом, посочувствовать и помочь мне, но я не хотел ни с кем это обсуждать. Мой шанс на нормальную, здоровую жизнь исчез. И я знал, что рано или поздно, я верну в свою жизнь вселенское зло. Я не смогу без него, когда нет ее… и некому меня спасти от кармического притяжения Кирилла, этого пошлого, неправильного, нездорового выкидыша природы с ангельским лицом. Больше всего меня выбивали из колеи, толпящиеся вокруг дома журналисты со своими тупыми вопросами! Какое вам, мать твою, дело до моей разломанной жизни?! В итоге, я стал выходить из дома с целой кучкой охранников. Куда бы я ни приехал, такая же кучка должна была меня встречать и сопровождать до безопасного места от прессы.

Еще немалый урон моей психике доставляли постоянные кошмары. Я вообще не мог засыпать больше, чем на пять минут. Каждый раз я вскакивал в ужасе, потом снова с трудом засыпал и опять. Из-за такого «сна», у меня начались проблемы и в дневное время суток, кроме жесткого тупняка и апатии, кстати, у меня не было вообще никакой агрессии, мне было просто хреново, но я был очень сдержанным, так вот, кроме всего прочего, у меня было что-то типа глюков. Мне всюду мерещилась Элис в свадебном платье, превращающаяся то в Кирилла, то в разлагающийся труп. И я все время чувствовал себя виноватым в ее смерти. Себя и Кирилла. И я ничего не мог с этим поделать. Это ощущение не поддавалось логике. Но я не мог от него избавиться.

В итоге, я пришел к выводу, что клин вышибают клином. Он примчался по моему первому зову. Конечно, я это оценил. И оценил то, что довольно долго он терпел мое холодное обращение с ним, хотя явно рассчитывал на другое. Но, естественно, я знал, что рано или поздно разговор настанет. А мне так не хотелось ничего объяснять. Тем более, внутри меня, все было очевидно и логично, но когда все это стало обличаться в слова, я сам испугался того, каких безумных поступков я требую от человека, который в меня влюблен. Идеалом для меня было то, что Кирилл просто был рядом. Вот он со мной завтракает, и я могу обсудить с ним политику, шоубизнес, знакомых. Вот я ему звоню в течение дня, и он своим прекрасным, певучим голосом, на русском языке, рассказывает, как там поживает мой сын. Вот вечер, я читаю книжку или смотрю кино, он рядом, тоже занят своими делами, лежит, закинув на меня ноги. Вот ночь, я засыпаю, обнимая его, чтобы его запах меня опьянил, и тогда, пьяный этим запахом, я проваливаюсь в сон. Без снов. В любой момент я могу прикоснуться к нему, почувствовать, что я не один, что он живой, что он никуда не делся… Я вижу его, такого изящного, такого красивого, я слышу его, такого звучного, такого нежного, я трогаю его, такого теплого, такого хрупкого. Мне больше ничего не надо. Точнее, я к большему не способен. Способность хотеть кого-то умерла вместе с моей женой. А если не умерла, то отключилась. И я понятия не имел, как включить это снова. И как это я мог ему объяснить? Как дать гарантии, что все придет в норму? Я просто сказал ему, что будет так. И у него нет выбора, и я не отпущу его никуда. И Кирилл смирился.