Soulmates never die (СИ)

- Все нормально, продолжай улыбаться, - сказал он, видя мое смятение. – Я уже смирился с тем, что мне его никогда не затмить. И вообще, улыбайся, всегда улыбайся. Тебе так это идет. Вы двое… это все, что у меня есть.

- Я сейчас вернусь! – сказал я и быстро пошел в детскую.

Конечно, расставаться с Джеем не хотелось совершенно, но Даня сейчас явно нуждался во мне больше. Я снова отдал ребенка няне, поцеловав его на прощание, и направился утешать… то же по сути, ребенка. Я испытал к нам обоим прилив жалости. Как-то уж слишком мы торопились жить. Мы все лишь недавно переступили черту «двадцать», а столько пережили… все мы. Саша и Сережа тоже готовились стать родителями, Леша пережил уже столько срывов, передозировок и мерзких вещей, что многим и в сорок не снилось. Все мы были постоянно под вниманием прессы… Кто угодно свихнется. Так что, мы еще неплохо держимся.

Даня сидел за кухонным столом мешал ложечкой чай с молоком. А когда-то он называл это гадостью…. За эти годы мы очень прониклись чертами друг друга.

- Почему у тебя никогда нет щетины? – спросил он, увидев меня. – Я только сейчас об этом задумался. Мы с тобой столько раз сутками не выходили из комнаты, но у тебя никогда не было щетины… Это, конечно, плюс. Но, все равно, почему?

- Лазерная эпиляция. Гормональный сбой. Я до мозга костей голубой…. У меня и ноги гладкие, если ты не в курсе до сих пор. Вообще, конечно, это вредная штука, но…. Рассказывай, что произошло?

- Да нечего рассказывать. Мне даже думать об этом не хочется. Мама мне такой скандалище закатила! Ну и типа я ей больше не сын, знать она меня не желает… Неудивительно, что мне твоя семья ближе, чем своя собственная.

- Не делай таких выводов, в конце концов, папа мне то же самое сначала говорил. А теперь ничего… Сам видишь, души в тебе не чает. В нас. Даже несмотря на все события он рад, что мы решили… Да, я ему сказал. Ему и Максу. Лисса не в курсе, она убьет нас, если узнает.

- Иди ко мне, я соскучился по тебе! Я не хочу больше никуда без тебя ездить, но мешать твоей музыкальной деятельности тоже не хочу.

Я уселся к Дане на коленки и начал пить его чай. Он все равно только и делал, что мешал его ложкой.

- Да ладно, - сказал я, - не особенно мне и нужна эта деятельность…

- Нет, нужна. Мне нравится то, что вы делали. У меня даже пару песен в машине играет. Ты не должен циклиться на мне. Это не справедливо.

- Давай мы будем разбираться с проблемами по мере их поступления? Сейчас нас ждет очередной переезд. Ты не устал еще от постоянного бродяжничества по свету?

- Не представляешь, как. Только я начинаю считать какое-то место домом, как вот опять нужно привыкать к чему-то другому. Но я верю, что на этот раз все устаканится. Но усталость – это именно то, что я постоянно чувствую. Физическую, моральную. И вот вроде сейчас, казалось бы, все хорошо, но нет. Мне по прежнему хреново. Кстати, я договорился с MTVшниками по поводу интервью. После нашей свадьбы. После переезда в Америку. Они хотят, чтобы каждый из нас рассказал свою версию нашей истории. Готовься к буре страстей. Пок, они будут держать это в секрете. Да, денег мы за него получим кучу. Я уже позвонил Сереже и сказал, что все они пойдут в его фонд защиты… чего он там защищает?

- Оу… Ты действительно этого хочешь? Я имею в виду, сейчас? Когда итак все шатко и плохо?

- Да, пусть все будет сразу. А потом утихнут страсти, и все будет хорошо.

Я обнял Даню за шею и начал вглядываться в его уставшее лицо. Под глазами, в которых так и не исчез безумный янтарный блеск, расположились большие, темные круги. Я знал, что когда он спит один, то ему снятся кошмары. Значит, все это время, что он был в Токио, он почти не спал. Пока я его рассматривал, он начал мне улыбаться. Интересно, так будет всю жизнь? Ведь, по сути, с нашего первого поцелуя так ничего и не изменилось. Он постоянно был в странном настроении. От полного плюса до полного минуса. Он постоянно страдал, в нем вечно кипела борьба. Ему было хорошо и плохо. Каждую минуту, что мы были вместе, Даня был счастлив, и одновременно разбит.

- О, новая татуировка! – воодушевленно произнес он. – Как я понимаю, это «Джастин»?

- Ага, по-латыни.

- Когда будет татуировка с моим именем?

- Даня, ты же в курсе, что это не соревнование?

- Пойдем, сделаем это сейчас? Я не хочу никого дожидаться. Не хочу, чтобы кто-то присутствовал. Я хочу, чтобы мы сделали это вдвоем. – Видя мой нерешительный взгляд Даня засмеялся. – Ах, да. Кольцо, колено. Я помню.

Прогнав меня со своего стула, он поднялся. Затем достал из-под футболки цепочку, на которой весело колечко, очень похожее на кольцо из «Властелина»[51]. Он снял его с цепочки, встал на одно колено и сказал:

- Кирилл Волконский, вы согласны стать ….

На этом моменте мы начали дико ржать. Вытирая выступившие слезы, он продолжил, даваясь от смеха:

- Пусть будет спутником жизни. Так вот, Кирилл, вы согласны стать моим спутником жизни?

- Ой, ну это так неожиданно, - протянул я. – А у меня есть время подумать?

- Нет, мне неудобно в такой позе сидеть, - проворчал он.