Совенок. Путь к трону. Пятая часть

Цыбаки застыл, стиснув черенок швабры. Императрица⁈ Якорь ему в глотку, это как же такую похитить? Да и в комнате не запрешь. У нее же силы немеряно. Она ему весь дом разнесет и не заметит, а его самого притопит в ближайшей луже, если что-то пойдет не так.

— Знаешь, мне плевать, кто ты там в будущем, — Цыбаки пинком отправил ведро обратно под ноги девчонки, — Альгар вон король и что? Мы с ним, помнится, го… гм, нечистоты таскали. И до сих пор живы.

— В Асмасе от наказания лишь трусы бегают, теряя при этом честь, — ни к кому не обращаясь, заметил Альгар.

— Да, чтоб вас всех разорвало! — девчонка взмахом руки отправила ведро за борт.

— Ваше высочество, смею напомнить, использовать силу на наказаниях запрещено, — бесцветным голосом сообщил помощник капитана, присланный в качестве наблюдателя.

Цветта, гневно рыкнув, вернула ведро на палубу, показательно вылила под ноги мужчины и, ухватив за дужку, отправилась к борту.

— Она действительно любимая внучка императора? — едва слышным шепотом осведомилась пустота за спиной у Шестого.

— О таких вещах вряд ли можно врать.

— Хм, а так и не скажешь, что девчонка, — удивился безмолвный.

— Прикрывается, менталист, — вздохнул Альгар. Забавная принцесса характером до боли напоминала Майру и оттого сердце сжималось в тоске — он уже полгода не видел невесту и отчаянно скучал.

Пустота за спиной глубокомысленно хмыкнула и занялась отправкой отчета начальству — пусть тоже «порадуется».

— Дай помогу, — Цыбаки попытался перехватить веревку, на конце которой болталось ведро с водой. Девчонка, пыхтя и кусая губы, как раз тащила его наверх, но упрямое ведро не поддавалось, билось о борт, назло расплескивая воду.

— Я сама, — принцесса сдула волосы с потного лба, перехватила удобнее, но веревка заскользила в мокрых руках и ведро шлепнулось обратно в воду — Цыбаки едва успел ухватить убегавший за борт конец веревки.

— Ты сейчас нас без ведер оставишь, — указал он на очевидное. — И чего взъелась? Командой работать проще, тебя этому должны были учить.

Цветта обожгла его гневным взглядом, но больше за ведром не тянулась.

— Лучше бы я в Лифгану отправилась, — девчонка, ворча, неумела возила тряпкой по доскам.

— Угу и слушала бесконечное: «Мы самые сильные, элита магов, на нас все держится», — усмехнулся Альгар. — Вдобавок, у тебя слабый дар. Не смотри так, у меня такой же. Но я бы не хотел слушать каждое утро: «Ваше высочество, вы должны стараться лучше. Вы своим даром позорите семью. Менталистика — вершина магии, ваша задача достичь ее, а не топтаться у подножия».

Цветта ничего не ответила, выместив свое раздражение на тряпке и отжимая ее с такой силой, что та затрещала.

— А правда, что ваш ректор Фардея вылечил? Я встречала его высочество на приеме, по нему и не скажешь, что у него были проблемы с даром, — спросила она.

— Правда, — кивнул Альгар, — мой кузен талантлив. Это он придумал кроликов использовать для обучения.

— Кроликов? — непонимающе переспросила девушка.

— Красноглазы, ужасные твари, — поделился Цыбаки, — грызут все, до чего дотянутся.

— Ты Майре это только не скажи, она тебе за «ужасную тварь» голову открутит, — предупредил друга Альгар. — Моя невеста, — пояснил он принцессе.

— А-а-а, — понимающе протянула та, — ты тоже помолвлен? Мне еще в детстве жениха нашли, только не говорят, кто он. Чтобы заранее не пугать, — и Цветта выразительно поморщилась. Плеснула из ведра на доски, яростно завозила тряпкой.

— Нет, мы с Майрой сами решили пожениться, а познакомились давно, она тогда пробралась в академию под личиной мальчика.

— Расскажи, — выдохнула принцесса с загоревшимися от интереса глазами.

Альгар начал рассказывать: о факультете менталистики, о Майре, о своих братьях, команде, играх, об учебе в академии, о новом здании, которое должны были начать строить в этом году, об ассаре — бессменном декане женского факультета и своей маме.

— Я вот жену сам себе выберу и украду, — многозначительно произнес, глядя на принцессу, Цыбаки. Он расправил плечи, грудь выпятил и даже мускулами поиграл. Головой тряхнул, чтоб косички призывно звякнули. Но Цветта смотрела словно сквозь него.

— Красивые часто дуры, — бросила небрежно, и такийцу обидой обожгло лицо.

— Зато дети будут красивыми, — пробурчал он, отворачиваясь, чтобы скрыть обиду, но его уже не слышали.

— Ты ее так любишь, — с завистью вздохнула Цветта, положив подбородок на ручку швабры и погрузив задумчивый взгляд в синий горизонт. — К плесени Лифгану, — она решительно мотнула головой. — У вас хочу учиться.

Цыбаки выразительно присвистнул. Какой характер! Буря, а не женщина.