Совенок. Вода и пламя. Шестая часть

Тот посерьезнел, понизил голос. Рядом напряженно сопя, топтался их сопровождающий. Он разрывался между долгом: быстрее отвести гостей в приемный зал и боязнью заполучить во враги влиятельного лорда.

— Я слышал о вашем положении, — Имхар посмотрел с сочувствием, — все, что могу для вас сделать — это отправить еды вашим людям, пока ослабили охрану особняка. Лично вам, насколько я знаю, приготовили ритуал терпения.

Пятый удивленно вскинул брови, напрягая память. Кажется, что-то такое он читал перед поездкой.

— Меня не допустят до императора?

— Допустят, — и лорд скорбно поджал губы, — но ваш огонь попробуют потушить, как у нас говорят. Готовьтесь, легко не будет.

— Спасибо за то, что позаботитесь о моих людях, — с признательностью склонил голову Арвэл. За себя он переживал меньше, а вот голодные парни не давали покоя.

— Это самое малое, что я могу для вас сделать, — кивнул лорд и удалился, не прощаясь.

В этом зале не было воды. Не было мягких стульев. Даже окна отсутствовали — только стены, с узкими от низа до верха отверстиями. Темно-серый пол. Покрытые шершавым, отталкивающим взгляд порошком, стены. Низкий потолок. И двери: идеально-белые, с инкрустацией герба империи. Они откроются, если правитель сочтет его унижение достаточным.

Это не комната — клетка. Арвэл словно в безысходность шагнул. Остановился. Взгляд прикипел к выделяющейся среди серого белоснежности. До слуха донесся шорох одежд, возбужденный шепот.

Его зверем на показ выставили. На радость жадных до зрелищ придворных.

Чужое злорадство ударило по нервам, огонь внутри отозвался бунтом: сжечь, наказать, уничтожить.

Арвэл стиснул зубы, беря под контроль стихию. Бунта от него и ждут.

«Дикарь», — слышалось за стенами.

Несдержанный, вспыльчивый, иными словами — огненный. Такими запомнила империя ракханов, такими считает до сих пор.

Но время, словно вода, меняет даже камень.

Они стали другими. Обрели мудрость. Сжились со своей огненной натурой. Выстроили жесткую, в чем-то жестокую систему обучения, и привитая с детства дисциплина, умение не бояться сложностей, выживать, не жалуясь, игнорирование слабости и боли, внутренний контроль помогают им сдерживать порывы стихии.

Огонь продолжал играть важную роль в жизни асмасцев, но перестал быть помехой даже для женщин.

Так что Арвэл гордо вздернул подбородок, посмотрел с насмешкой на щель в стене, где мелькнуло розовое платье и приготовился ждать, чтобы в следующий миг со стоном рухнуть на колени — чужая стихия придавила, точно потолок сверху упал, на плечи водрузили по камню, шею согнуло, кости затрещали от напряжения. Он захрипел, не в силах вздохнуть. На упрямстве, дыша через раз, уперся ладонями в пол, не позволяя согнуть себя до конца.

Хихикание за стеной стало откровенно злорадным.

Ракхан на коленях. Что может быть лучше⁈ Возомнили себя какими-то асмасцами. Вулканы, говорят, подчинили. Камни используют для стабилизации дара. Ерунда все это. Империю им никогда не превзойти. Шакри-нару была и будет сильнейшей страной на континенте, да что там говорить — во всем мире не найти второго такого государства. Правильно, что дикари стоят на коленях. Пусть знают свое место и преклоняют колени перед сильнейшим. А этому так вообще полезно постоять, укрепляя смирение. Пусть искупает вину за предков, которые предали родину, посмели восстать против власти императора и сбежали, спасая свои никчемные жизни.

Долго пришлось выжидать, пока изменники одумаются, приползут обратно, но империя умеет ждать. Вода и камни точит.

Пот заливал лицо. Руки дрожали. Ныли предплечья. Сердце стучало в ушах.

Пятый понимал, что от него требуется — упасть лицом ниц, распростершись, точно распятая туша под ножом мясника. Там, у самого пола, давление стихии ослабевало и можно было спокойно дышать, только валяться под насмешливыми взглядами — хуже смерти. Вот он и стоял. Вопреки собственному же решению пройти через любые унижения, чтобы попасть на прием к императору. Здравый смысл нашептывал, что он еще пожалеет об упрямстве, только тот же смысл заверял, что с валяющейся на полу тушей никто не станет разговаривать всерьез. Потому что здесь, как и в любой другой стране, уважали силу.

Ну а стояние на коленях… Пусть будет уважением к пожилому человеку, который давно сидит на троне. Вдобавок, Асмас отчасти и сам виноват. Соблазнил учебой любимую внучку императора, обойдя Лифгану. Привлек к себе внимание, устроив обман с месторождением кристаллитов. Посмел создать угрозу империи растущим богатством.

После такого он просто обязан доказать, что это не случайность и с ними стоит считаться.

О том, сколько еще он выдержит, прежде чем упадет, Пятый старался не думать. Тело превратилось в сплошную боль, а мышцы жгло точно каленым железом.

Шелеста за стенами стало меньше. Насмотрелись на ракхана. Надоел. Остались лишь те, кто ждал, что упрямец вот-вот упадет, желая насладиться его полным унижением.

Арвэл и сам не знал — выстоит ли, помогала вера, что вместе с ним сейчас держится весь Асмас.

— Помочь, красавчик? — по спине скользнула прохлада, и давление уменьшилось.