Совершая убийство, или Политическая экономия прав животных

И хоть я никогда не был большим поклонником Жана Бодрийяра, я быстро понял, что он имел в виду, говоря об исчезновении реальности.

Странным образом эти «лайфстайл-центры» становятся местом притяжения потребителей, которые, похоже, наслаждаются царящим здесь задушевным чувством общности. Я же нашёл странной эту прогулку по игрушечной версии провинциальной Америки, построенной, вероятно, кем-то, кто даже не был знаком с оригиналом. По сути, это было имитацией обстановки городского района, к разрушению которого и стремятся сетевые магазины из «лайфстайл-центра». Да, корпоративной Америке нужны маленькие торговые районы и уютный жизненный уклад, но только на её собственных условиях. Зачем нужна возня с раздражающей пестротой мелких локальных предприятий, когда ты можешь купить тройной мокко гранде или как там его в «Старбаксе» (Starbucks), и кофе будет точно такой же, как и на каждом углу по всему миру? Зачем возиться с раздражающими мелкими торговцами, когда можно получить фирменную улыбку сотрудника доминирующей корпорации и 200 бонусных баллов на дисконтную карту в магазине «Бордерс» (Borders)? [20]

Дело в том, что мы — общество, которое любит потреблять. Наше потребление, однако, имеет сопутствующие издержки. В случае с лайфстайл-центрами и имитациями американских пригородов сопутствующими и мгновенными издержками для большинства сообществ было практически полное исчезновение общественных торговых районов, принадлежащих местным жителям. То, что возникло вместо них, является конкретным проявлением политических и экономических движущих сил корпоративной Америки, осознанного выбора в пользу развития города, приспособленного для автомобилей, и желания избегнуть дискомфорта неоднородности потребительского выбора. Таким образом, наш консюмеризм и система производства имеют материальные последствия. Потребляя, мы можем не думать об этих последствиях, но, тем не менее, они существуют и проникают всё глубже, попутно влияя на жизни многих людей.

Поскольку нам нужно потреблять, чтобы жить, большинство из нас никогда всерьёз не думает о последствиях. Те, кто может позволить себе покупать вещи, необходимые для существования, едва ли когда-нибудь задумываются, что на самом деле такое покупка, помимо очевидных аспектов процесса приобретения. Мы просто знаем, что, если нам что-то нужно, мы должны это купить, подобрать на мусорке, сделать самим или украсть. Выбор, конечно, небольшой, но в действительности многие из нас видят лишь один реальный вариант (подсказка: это не рытье в помойке, не создание своими руками и не кража).

Покупая что-нибудь, мы включаемся в своего рода цикл, в котором производство и потребление взаимно обусловлены, и каждое представляет собой отдельный момент единого процесса, управляющего всей совокупностью капиталистического производства. Поэтому покупка — это не просто удовлетворение нужд потребителя, но участие в более масштабном процессе, одновременно влияющем на культуру и экономику. Потребляя, мы, по сути, возвращаем стоимость вещи тем, кто владеет средствами производства, позволяя им продолжать производство. Ресурсы, возвращённые в ходе потребления, можно использовать, чтобы произвести что-нибудь ещё, чтобы мы снова это потребили. Мы поддерживаем этот цикл, продавая свой труд (производство), чтобы на вырученные таким образом средства приобрести то, что нам нужно (потребление). Для большинства из нас, впрочем, этот процесс в основном очевиден. Мы идём по жизни, не вникая в то, что стоит за нашим потреблением. Мы с улыбкой покупаем айподы, стейки, книги, компьютеры и прочие товары, не задумываясь обо всех сложных производственных отношениях, стоящих за ними; мы совершаем покупки в «лайфстайл-центре», не размышляя о том, как этот выбор влияет на нашу собственную жизнь. Что-то нам нужно для выживания (еда), что-то — для собственного развлечения (айподы), и если у нас есть средства, мы делаем вещи своими без особых раздумий о том, что включает их производство.