Совершая убийство, или Политическая экономия прав животных

Русский анархист Пётр Кропоткин в книге «Хлеб и воля» страстно и доходчиво пишет об этой великой узурпации того, что он считал коллективным наследием человечества. «По какому же праву, в таком случае, может кто-нибудь присвоить себе хотя бы малейшую часть этого огромного целого и сказать: это моё, а не ваше?» [113] — задавался вопросом Кропоткин. Наблюдая за окружающим миром, Кропоткин видел, что достижения человечества, наследие, годами создаваемое коллективными и личными усилиями в течение всей человеческой истории, захвачены меньшинством в интересах меньшинства, возвращающим лишь малую часть рабочим. Вместо того, чтобы использовать достижения науки и человеческой мысли для достижения коллективного благополучия, их плоды растрачиваются, недостаточно используются и обслуживают интересы класса собственников ради их личной выгоды. Кропоткин явно был человеком своего времени — книга «Хлеб и воля» написана в 1913 году [114] — и оптимистично воспринимал влияние, которое способны оказать рациональные методы производства и наука на всеобщее благосостояние, хотя его основная идея применима и сегодня и совпадает с концепцией Прудона о том, что рабочая сила, производящая ценность, в итоге видит только малую часть ценности, полученной в результате производства.

Конечно, Кропоткин и Прудон были не одиноки в своих наблюдениях. Маркс и Энгельс пришли к подобным выводам ещё до Кропоткина. Свою критику буржуазной частной собственности наиболее выпукло они изложили в «Манифесте коммунистической партии». Каждый из мыслителей предлагал собственное решение проблемы: Прудон, например, хотел воссоздать систему взаимного производства, подобную денежной (за эту идею его постоянно и справедливо критикуют как анархисты, так и марксисты), Кропоткин призывал к анархо-коммунизму, а Маркс и Энгельс — к коммунизму. В основе каждой из этих идей лежит стремление к тому, что Кропоткин назвал «экспроприацией», то есть желание вновь обобществить собственность, что поставит производство в зависимость от нужд социума. Кропоткин пишет:

«Мы хотим устроить так, чтобы каждому родящемуся на свет человеческому существу было обеспечено, во-первых, то, что оно выучится какому-нибудь производительному труду и приобретёт в нём навык, а во-вторых, то, что оно сможет заниматься этим трудом, не спрашивая на то разрешения у какого-нибудь собственника или хозяина и не отдавая львиной доли всего своего труда людям, захватившим землю и машины. Когда крестьянин сможет пахать землю, не отдавая царю и помещику половину жатвы, когда все машины, нужные для того, чтобы вспахать и удобрить землю, будут в изобилии в распоряжении самого пахаря, когда фабричный рабочий будет производить для общества, а не для тех, кто пользуется его бедностью, — тогда рабочие перестанут ходить впроголодь, в лохмотьях; и ни Ротшильдов, ни других эксплуататоров больше не будет.

Раз никто не будет вынужден продавать свою рабочую силу за такую плату, которая представляет лишь часть того, что он выработал, тогда и Ротшильдам неоткуда взяться» [115].