Совершая убийство, или Политическая экономия прав животных

Франсион выделяет пять существенных признаков, характерных для новых велферистов [171]. Во-первых, они отрицают использование животных как средство для достижения целей людей; некоторые поддерживают курс на полное упразднение эксплуатации животных, тогда как другие склонны мириться с эксплуатацией, если она не основана на произвольных характеристиках, таких как биологический вид. Во-вторых, новые велферисты вообще считают, что теория прав животных не может предложить прикладную практическую концепцию для устойчивого активизма и отмены эксплуатации животных как долгосрочной цели. Утверждая, что мы должны выдвигать более скромные требования в рамках движения по «демонтажу», Маркус отстаивает эту точку зрения, то же делает и Уайз со своим «достижимым минимумом». В-третьих, поскольку новые велферисты отрицают идею о том, что теория прав животных может поддерживать активизм, они проводят кампании и стратегии, которые в итоге идентичны или почти идентичны кампаниям и стратегиям традиционных велферистов. В-четвёртых, велферисты рассматривают регулирующие меры как необходимые и желательные шаги на пути к полному признанию прав животных, даже если эти реформы укрепляют господство человека над ними. Кроме того, большинство сторонников видят причинно-следственную связь между средствами достижения этих реформ и отменой эксплуатации животных, несмотря на то, что между ними не существует прямой взаимозависимости. В-пятых, новые велферисты не видят противоречия в их мерах поддержки, которые увековечивают господство человека над животными, одновременно призывая покончить с этим господством. Корни этой неразберихи в зоозащитном движении кроются в его опоре на философию Питера Сингера, утилитариста, который прямо отрицает права животных (и права в более широком смысле) и также прямо отрицает эксплуатацию животных во всех проявлениях. Действительно, Сингер оправдывал даже эксперименты над животными в Оксфорде, и, хотя впоследствии он отказался от своих слов, глупо отрицать, что фундаментальная философская позиция утилитаризма прямо не запрещает оправдание вивисекции или других форм эксплуатации [172].