Совершенное сияние недвижимости

Есть тривиальные истины и есть великие истины. Противоположности тривиальных истин просто ложны. Противоположность великой истины — тоже истина.

Нильс Бор

Глубокие вещи просты. Если они не просты, они не могут быть истинными. Но простые вещи трудны.

Дуглас Хардинг

I

Те, кто обладал знанием, чтобы учить, те немногие, подобно Махарши, говорили, что безмолвие намного более эффективно, но на начальных стадиях учение может быть дано только посредством серии неистинных высказываний, и их живость должна уменьшаться по мере постижения учеником неистинности того, чему его учат. Истину невозможно передать словами. Её можно только обнажить.

Вэй У Вэй

Обычное человеческое принятие за правду иллюзии индивидуального «я», физической «реальности» (рождения, смерти, творения, разрушения, свободной воли, личных достижений — одним словом, майи) столь сильно исказило восприятие истины и обмана, что то, что является истинным, обычно считают ложным, а к тому, что ложно, относятся с доверием. Когда в существующих условиях учитель обнажает истину, обычные люди принимают это за обман или называют его сумасшедшим. В том нет вины слушающего, который, обязанный своим непониманием собственной обусловленности, не оставляет себе шанса услышать и понять то, что ему говорят.

Поэтому из сострадания к слушающему, с целью приблизить его к началу понимания, учитель порой начинает с того, что преподносит небольшое количество истины, прибегая к образам, иллюстрирующим примерам или мыслительным категориям, хотя сам учитель знает, что они ложны по сути. Слушатель же, со своей стороны, наоборот, принимает это учение большей частью за «истинное» (т. е. знакомое) с несущественными и, возможно, сбивающими с толку вкраплениями того, что кажется «неистинным». Если же слушатель подвергнет анализу и поставит под вопрос собственные исходные предпосылки, то, может быть, с некоторой помощью он сумеет понять истинность того, что он принимал за незначительную неправду. Тогда учитель, в свою очередь, получит возможность постепенно познакомить его с большим количеством элементов истины и тем же поступательным образом отойти от подменяющих правду высказываний, которые он использовал, чтобы сделать истину доступной пониманию.

В какой-то момент слушающий начинает распознавать противоречивость и несообразность этого набора условных образов, выступающих в качестве транспортного средства для доставки истины. И когда слушающий начинает «отдавать себе отчёт в неподлинности того, чему его учат», учитель может наконец-то отказаться от транспортного средства и «обнажить истину» тем способом, который раньше показался бы слушающему неприемлемым.

Поскольку истина лежит за пределами концепций и языка, то её раскрытие будет обязательно встречать всё меньше и меньше препятствий на пути утверждения Того, Что Есть, и всё больше указателей, говорящих о том, чем она не является (т. е. via negativa[4]), до тех пор пока слушающий наконец не достигнет той отметки, где он способен слышать и понимать истину в безмолвии, которое Рамана Махарши назвал единственно верным выражением Истины, однако, к сожалению, очень немногие обладают способностью слышать. Только безмолвие даёт свободу от дуализма — неотъемлемого компонента субъектно-объектной структуры языка и мыслей.

II

Истина, Реализация, Я, Постижение, Одно, адвайта, не-два. Но то, каким образом учение, состоящее из указателей в сторону Постижения, находит своё выражение посредством или через различных «учителей» и «мудрецов», крайне варьируется. Выражение это в значительной степени предопределяется запрограммированностью и обусловленностью конкретного организма тела-ума, через которое оно происходит. Прежде всего само сердце учения, его «основа», или нерасщепляемое ядро, находит своё неповторимое выражение всякий новый раз, когда случается понимание. В изрядной мере это определяется тем, как, каким образом, в какой среде и при каких обстоятельствах Пробуждение произошло в каждом отдельном случае.

Это легче проиллюстрировать, чем объяснить.