Совершенное тело за 4 часа

Секс – одна из девяти причин реинкарнации. Остальные восемь несущественны.

Джордж Бернс, американский актер и комик

Ближе к полудню, в одну прекрасную субботу, Сан-Франциско, на высоте 21 этажа над набережной Эмбаркадеро

– Жуть какая. Зажило уже на 75 %, – Веспер вышла из душа и уставилась на мои плечи.

– Правда? Так это же обалденно! Я превращаюсь в Росомаху, – я имел в виду, конечно, супергероя-мутанта, обладающего способностью к регенерации. Еще у него адамантовые когти, но они, похоже, достались Веспер.

Накануне ночью в спальне она оставила у меня на спине и руках раны, которые при всем желании нельзя было назвать царапинами. Шедевр: четыре раны длиной 10–18 см на моем правом плече сочились кровью и придавали мне сходство с Брюсом Ли в фильме «Выход дракона». С Брюсом, которому срочно нужен неоспорин. А теперь, меньше чем через 10 часов, три раны полностью исчезли, а последняя и самая глубокая была едва заметна.

Чудеса.

Впрочем, они начались гораздо раньше, еще до случая в спальне, в ресторане The Americano.

К восьми вечера пятницы там собралась толпа народу, крупнейшие банкиры соперничали с выдающимися юристами за женское внимание в каждом уголке отеля Vitale. Отутюженные рубашки и платья перетекали из патио в ресторан, где у нас был заказан столик. Сопровождающему с трудом удалось провести нас в дальний отгороженный угол.

Начало нашего с Веспер разговора было примерно таким:

Она: «Ну, как ты?»

Я: «Лучше не бывает. Но предупреждаю честно: с тех пор, как мы виделись в прошлый раз, моя биохимия радикально изменилась. Я чувствую себя… ну, как сверхчеловек».

Она (брови поползли вверх): «Да ты что! Выкладывай, и поподробнее».

Да, вот именно. К той нашей встрече я как раз поднял общий уровень тестостерона с 244,8 до 653,3 нанограмм на децилитр, а уровень эстрадиола (эстрогена) снизил вдвое. В результате разговор закончился физическим контактом первой степени. На этот раз я только вернулся из Никарагуа, где в течение трех недель трижды в день питался говядиной травяного откорма. За последние три дня я загрузился белком, съедая по 1–1,5 кг жирной, экологически чистой говядины травяного откорма в день, в том числе не менее 400 г непосредственно перед сном. (Не волнуйтесь, вам я ничего подобного не предлагаю.)

И что в итоге?

Через пятнадцать минут после того, как мы уселись за стол, Веспер пришла в состояние сексуального возбуждения, сопровождающегося довольно агрессивным поведением. Еще даже не подали хлеб, а она уже пыталась залезть на меня. Это не пустая похвальба и не текст для форума на веб-сайте журнала «Пентхаус», а выражение крайнего замешательства. Веспер – генеральный директор компании, а генеральные директора обычно так себя не ведут. Поначалу я подумал было, что она сидит на наркотиках. Тяжелое дыхание, фразы «В чем дело? Не понимаю, что происходит…». Словом, полный сюр.

Все дело в том, что ее в буквальном смысле слова опьянили феромоны.

В какой-то момент я извинился и отошел в туалет, а то, что случилось потом, выглядело еще абсурднее. Веспер стала свидетельницей подобного явления позднее, когда мы уже уходили. И по дороге в туалет, и на обратном пути казалось, что от меня в радиусе трех метров расходится гормональная ударная волна. Зрительный контакт с женщинами устанавливался в три раза чаще, чем обычно. В обитательницах Сан-Франциско проснулись мощные животные инстинкты.

Ужин вскоре закончился, и его продолжением стала поездка в квартиру на 21-м этаже и наша версия «Выхода дракона» с крушением мебели и почти аутентичными звуковыми эффектами[100].

Повторив то же самое на следующее утро, я спросил Веспер:

– У тебя что, на оборотной стороне изголовья кровати висит гонг?

Оказалось, что замысловатое металлическое произведение искусства висело у соседа за стенкой. Приняв душ во второй раз и снова взглянув на мое плечо, Веспер сказала только одно:

– Не знаю, как ты этого добился, но продолжай в том же духе.

Смерть метросексуала: возврат к агрессии

Я не всегда мог похвастаться такими успехами. Мало того, несколько лет назад все обстояло прямо противоположным образом.

Примерно между концом 2007 года и 2009 годом, в возрасте 30–32 лет, я вдруг осознал, что очутился в странной ситуации: в постели я демонстрировал такие же неплохие результаты, как и во время учебы в колледже, но хотел секса все меньше и меньше.

Даже с самой соблазнительной девушкой после недели-двух кроличьей страсти частота секса снижалась до одного раза в день. А потом падала до нескольких или одного раза в неделю. Мне не разонравился секс, но из-за усталости или равнодушия я часто отказывался от него. Обещание «перенесем на утро» звучало постоянно.

Я ничего не понимал.