Совершенный изьян

— Рассказываете, потому что хотите узнать кое-что взамен.

— К тому же, мне казалось, тут и речи нет о самоубийстве. В прошлый раз вы меня вообще в убийстве стали подозревать. И травма у неё на голове…

— Я пока не решил.

— Ах, конечно! Только я в любом случае виноват во всём, да? Если убийство, значит я — убийца! Если самоубийство, значит именно я подтолкнул бедную девочку! У вас со мной личные какие-то проблемы? Мы вроде знакомы раньше не были.

Пётр поморщился. От нехватки никотина побаливала голова, но выходить на холод и оставлять Митю одного ему не хотелось.

— Хорошо, — сказал он. — Ни в чём ты не виноват и ни к чему не причастен. Чего дёргаться-то? Или причина есть? Ну загрузился призрак в синьку? Чего твоя контора так засуетилась? Место свободное в поганках кончается?

— Причём тут место! Вы даже не представляете, какие объёмы данных… Ладно. — Митя устало прикрыл глаза. — Кое-что действительно произошло. Трагическое, можно сказать, сочетание случайностей. Причём это не моя вина! Была ошибка в самой процедуре синхронизации, распаковка призрака началась слишком рано, и он застрял на хабе, как бы по пути между двумя точками, и теперь из-за этой ошибки он постоянно сам себя копирует по всей сети.

— Воспроизводится, что ли?

— В некотором смысле. Прямо как вирус. Причём копии множатся при каждой синхронизации, которую проводят пользователи.

— Так удалите.

Митя потёр лоб.

— Гениальное решение. Удалить. Спасибо, вы нам очень…

— А в чём проблема?

Мимо столика проскользнула чья-то тёмная, похожая на ожившую тень фигура, и Митя, похоже, принял её за официантку. Он дёрнулся — кровавый коктейль уже весь вышел, — попытался остановить её рукой, но лишь схватил пустое пространство.

В лицо ударила волна.

— Я не понимаю, — сказал Пётр.

— А чего тут можно не понять? Я же говорю — ошибка в синхронизации. Син-хро-ни-за-ци-и!

В очках Мити отразились беснующиеся огни с танцпола, которые не освещали, а лишь подчёркивали подвижную темноту.

— Никаких серьёзных последствий, впрочем… — Митя вдруг замолчал, уставившись куда-то в пустоту.

Пётр решил, что тот снова приметил официантку. Огни в очках Мити погасли. Музыку сменила тяжёлая тишина.

— Парень с шунтом умер у меня на глазах, — сказал Пётр. — Кровь из глаз, судороги. Это, по-вашему, несерьёзные последствия?

— Не думаю, что это связано. — Митя промокнул платком лоб. — Всякое случается. Знаете, сколько дешёвой ерунды сейчас на рынке? Я вообще не вижу причин, по которым…

— Записанный в чей-то шунт искусственный интеллект может вызвать проблемы?

Митя вздохнул.

— Призрак — это игрушка. Программка с кучей данных, которая подстраивается под своего хозяина. Это даже не искусственный интеллект, строго говоря. Слышали термин такой — икс? Интеллектуальная категорическая служба? Эта штука обучается подражать поведению человека на основе анализа данных из сети. Пото́м — уже при общении с пользователем. Она не может захватить контроль над телом, или что вы там себе напридумали. — Митя несколько раз шумно выдохнул, изображая смешок. — Собственно, она вообще ничего не может. Это программка без цели, как… как…

— Каким же образом окоченевший труп принялся разгуливать после смерти?

Митя уставился на Петра.

— Я думал об этом. Долго думал. И объяснений этому нет. Вернее, одно всё-таки есть, и довольно простое. Сколько вы выпили в ту ночь?

—Понятно. Я был не один, между прочим.

— Вы были не один, — медленно, точно заучивая на слух, повторил Митя. — И это тоже любопытно. Что там произошло на самом деле? На самом деле, Пётр? Что вы сделали? Вы с вашим напарником — или кто там с вами был? Вы сильно выпили, да? И в чём-то, может быть, не…

— Да пошёл ты на хуй!

Пётр резко поднялся из-за стола, сделал шаг по направлению к танцполу, на котором дёргалось, как в припадке, несколько тощих фигур, и замер, когда в глаза ему ударил свет.

— Если уж вы встали, — послышался голос Мити, — то принесите мне что-нибудь из бара. «Катаракту» эту. Или нет. — Митя кашлянул. — Что-нибудь другое. На ваш выбор. Я…

— Я знаю, что я видел! — Пётр обернулся. — Это вы своим боссам можете рассказывать, что никакой проблемы нет! Просто мёртвая девочка потеряла свою игрушку.

— Или всё же «Катаракту»? — пробормотал Митя. — А то смешивать как-то…

— Вы слышите?! — крикнул Пётр.

— Да-да! — отмахнулся от него Митя. — Вы всё помните. Вы всё знаете. А что вы помните? Не забыли о своей маленькой проблемке?

Митя постучал себя пальцем по лбу.

— Эх! — вздохнул он. — Как всё-таки жаль, что с вами нельзя нормально поговорить. Впервые встречаю человека с такой же проблемой и… — Митя горестно усмехнулся, — это оказываетесь вы.

Пётр ничего не сказал и зашагал к выходу, пробиваясь сквозь темноту и бьющий в глаза свет.

3.8

Он стоял, страдальчески согнувшись, под вывеской «Радуги» — бо́льшая часть неонового орнамента уже не светилась, только одна изогнутая змеёй трубка периодически вспыхивала красным, — и пытался закурить, прикрывая зажигалку от ветра ладонью. Но та лишь вхолостую высекала искру.

— Твою же мать!