Совершенство

Посетители кафе повернулись, входная дверь открылась и закрылась, обдав всех холодным воздухом. Женщина у стойки рассмеялась, мелодично звякнула касса, мы сидели молча.

Затем я произнесла, быстро, но ровно, сама удивившись звукам своего голоса:

– В те короткие промежутки времени эти деяния можно считать столь же вашими, как и моими. – Он приподнял брови, сжал пальцы, но промолчал. – Вы встречались со мной. Разговаривали. Создали впечатление. Ваша кратковременная память может помнить меня достаточно долго. Вы составили суждение. Понравилась бы я вам, знай вы, кто я такая? Наверное, нет, у вас есть долговременные впечатления, которые не поддадутся кратковременному опыту. Но забудьте об этом на секунду. Встретьтесь со мной сейчас, в самый первый раз. Что вы видите в этот момент. Создайте мой посекундный образ, никакого прошлого, никакого будущего, никакого отношения, никакой ответственности. Это вам делать, я за вас этого не сделаю. Я могу представлять себя в каком-то свете, говорить какие-то вещи, но, в конце концов, выбирать вам. Вы выбрали это. В Гонконге…

– Мы вместе поднимались в лифте, – оборвал он меня, пресекая слова, которых не хотел слышать.

Я пожала плечами, дав ему закончить.

– А через шесть часов двадцать девять минут вы зашли в лифт на моем этаже и отправились на свой.

Молчание.

– Для вас имеет значение, если я вам расскажу? – спросила я, положив подбородок на сплетенные пальцы рук. – Все, что смогу вам сказать, всего лишь слова, и вам никогда не узнать, правда ли все это. Только вера или неприятие, или сомнение между ними. Выбирайте.

Недолгое молчание. Затем:

– Я порядочный человек.

Он произнес это так тихо, что я засомневалась, осознавал ли он, что вообще что-то сказал. Потом он поднял взгляд и чуть громче повторил:

– Я порядочный человек. Я не забываю тех, с кем переспал, я не из таких.

– Вот мы и приехали. Вы поэтому захотели встретиться? Обо всем это расспросить?

– Да.

– А почему вы решили, что я приду?

– Из-за Гонконга. Потому что мне кажется, что вы зациклены и одиноки.

Я пожала плечами.

– Вам нужна жалость? Вор – он и есть вор.

– А как бы вы жили на моем месте? – ответила я. – Нелегко получать пособие на жилье, когда в центре занятости тебя никто не помнит. Вам покажется, что там все автоматизировано, но нет, черт подери, государству не нужны бездельники, их надо оценивать, с ними надо беседовать и заносить в базы. Трудно попасть в базу, если тебя забывают туда внести. Попробуйте найти соседей по квартире, пройти собеседование, полечиться у врача, найти друзей – что бы вы тогда делали?

– Разве не ваша вина в том, что вас забывают? Разве это не ваш выбор?

Теперь моя очередь думать, врезать ему или нет. Я раздумывала над этим с холодной отстраненностью и обнаружила, что на удивление легко от всего этого отказаться.

– Нет. Я никогда ничего подобного не выбирала.

– Но вы сделали выбор, чтобы похитить «Совершенство».

– Да.

– Вы сделали выбор в пользу манипулирования мной. Чтобы… чтобы…

Он умолк. Перекатывал в пальцах ложечку, туда, сюда. Принял решение и выключил диктофон. Спрятал его в карман куртки.

– Мы с вами переспали в Гонконге, – произнес он, наконец.

– Да.

– А в Бразилии?

– Нет.

– А здесь?

– Нет.

– Вам бы этого хотелось? – Не предложение, а просто вопрос.

– Вы уверены, что не хотите продолжить запись? – ответила я.

Он покачал головой.

– Я не хочу это помнить.

– Если вы этого не запомните, это ничего не значит.

– Это станет что-то значить для вас.

– И этого довольно?

– Не знаю. Я тот, кого можно назвать трусом. Вы утверждаете, что вы воровка, и говорите это так, словно это… то, что вы есть. Я утверждаю, что был полицейским, кадровым. Меня знали по имени в местном магазинчике, я пел в муниципальном хоре, будущий примерный семьянин. Все это сделало меня тем, кем, как мне казалось, я и являлся, а вот теперь нет. У меня это забрали, и я последовал за вами. Вы дергали за ниточки, а я подчинялся, я лишился работы и снова бы пошел на это, чтобы вас поймать, вы стали… Поиски вас стали моей неотъемлемой частью, как и все остальное. Вы сделались… моей навязчивой идеей. Вам это приятно? Вас возбуждает знание того, что я нуждался в вас, нуждался в вашей поимке так же, как и вы нуждались в том, чтобы с кем-то переспать?

Нарастающая злоба, хотя и скрытая в голосе, лицо напряжено от усилия подавить гнев.

– Нет, – спокойно ответила я. – Больше меня это не возбуждает.