Совершенство

Обратный отсчет до Армагеддона.

Нелегко инсценировать правдоподобную угрозу взрыва, когда тебя забывают. Мои первые две попытки убедить венецианскую полицию в том, что я сумасшедшая, твердо решившая взорвать гостиницу «Маделлена», ни к чему не привели. Наверное, принявший мой звонок забыл подробности к тому моменту, когда ринулся докладывать начальству. Возможно, они получали куда больше звонков от психов, чем я рассчитывала. Тогда я написала хорошее, запоминающееся послание печатными буквами. Оно включало подробное описание собираемого мной взрывного устройства и гласило, что все реально, все очень реально. Если там появится Клуб двухсот шести, я их всех поубиваю.

Ответа не последовало, а когда на следующее утро я отправилась осмотреть гостиницу, то не увидела ни малейших признаков того, чтобы кто-то воспринимал угрозы всерьез.

Гоген, разумеется, оказался в курсе всего.

Сообщение по файлообменной сети:

Прошу Вас, прекратите свои нелепые выходки. Мероприятие состоится, хотите Вы этого или нет. Мы поймаем Байрон, если она появится.

После этого мне оставалось только плакать.

В гостинице я фотографировала горничных и официанток, вырезала из гламурных журналов фотографии идеальных знаменитостей, уже приезжающих в город. Я пощипала карманы одного из охранников и нашла закатанное в пластик мое фото с описывающими меня словами, заповедь для запоминания если и не моего лица, то хотя бы попытки его изучить.

На оборотной стороне оказалось старое, зернистое фото Байрон. Она скорее всего будет в парике, говорилось в инструкции. И в очках. И с зубными протезами. И в другой одежде. Она будет старше. Если вообще появится. Если она не подошлет кого-нибудь вместо себя. За исключением этого ее легко будет опознать, верно?

Я оставила это себе, дабы помнить о своей цели, и занялась другими делами.

Три контрольных подхода к гостинице за четыре дня до мероприятия.

Подход 1: как потенциальная постоялица, разодетая в настолько пышные наряды, какие мне только удалось украсть вкупе с персональными данными Авеле Магальхэс, стянутыми с ее мобильного телефона. В свое время Авеле подвизалась в маркетинге, но три года назад вышла замуж за богатого угольного магната и бросила работу ради светской жизни, отнимающей массу времени. Обзавелась «Совершенством» два с половиной года назад, достигла совершенства четыре месяца назад, обожает процедуры, обожает то, какой эффект они на нее оказывают, после них чувствуешь себя, словно… О, после них я чувствую себя собой.

Моя легенда сработала без малейшего сбоя, и я внимательно изучила гостиницу, впорхнув туда в белой не-совсем-меховой шубе, высоко подняв голову, и в туфлях, неудобных для стремительного входа. Металлическая лестница с ажурными перилами в главном вестибюле, через несколько ступеней разделяющаяся на извилистые ответвления, похожие на лепестки тюльпана. Над ней пролет, украшенный имитацией чего-то известного своим отношением к убиенному стрелами святому Себастьяну. Внизу – ряд сохранившихся с семнадцатого века лифтов, отделанных зеркалами с серебряными амальгамами, одновременно влекущими и отвращающими от того, чтобы взглянуть на свое отражение и поразмыслить о себе. Вход на верхний этаж только с помощью особого ключа (украденного у старшей горничной), из подвала есть выход на частный причал, где постояльцы могут сразу сесть в водное такси.

Я проехала в лифте до самого верха и не успела и шагу из него сделать, как дорогу мне преградил охранник, сюда нельзя, мэм, весь этаж зарезервирован.

Я сделала хитроумный обманный ход, воскликнув:

– Я прибыла на встречу с мистером Перейрой-Конроем!

И, разумеется, выяснилось, что весь этаж зарезервирован для Рэйфа и его свиты, но как я вообще попала туда без ключа?

– Его здесь нет, мэм, – начал было один из охранников, а я шипела и испарялась, после чего нажала кнопку нижнего этажа, и пока закрывались двери лифта, они даже не успели прийти в замешательство, прежде чем начали все забывать.

Этажом ниже царили черные ковры, серебристые двери, легкое дуновение теплого воздуха приятно согревало после промозглой мороси на улице, по потолку и полу вились совсем недавно проложенные кабели. С высокомерной самоуверенностью я заглянула во все открытые двери, приметила телекамеры и людей в черном, женщин со штативами и блокнотами, апартаменты, где устанавливались яркие софиты для интервью с великими, известными, знаменитыми и богатыми. Как вам нравится быть совершенными? О, очень нравится, это самое лучшее чувство на свете!