Совершенство

Танцевальный зал в стадии подготовки. Низкий потолок, от самого входа стремительно переходящий в купол из стекла и стали, викторианская пристройка к старому зданию, повсюду черные стальные своды, заделанные в стены, словно кто-то захотел соорудить теплицу, но на полдороге передумал и решил возвести церковь. Трудно заметить гламур в людях, крепящих на стенах бутафорские бархатные портьеры и монтирующих из легкой стали помост для оркестра. Инструменты на полу, кабели на потолке, но через несколько дней здесь все станет вполне

идеальным

для гостей

Идеальный: без изъяна.

Меня заметил охранник, и на этот раз у него хватило ума полезть в карман, где лежала моя маленькая, закатанная в пластик, фотография, поэтому я развернулась и пустилась бежать вниз по лестнице, усеянной лепестками тюльпанов, мимо ожидавших постояльцев, по улицам Венеции в своих дурацких туфлях, снежок в украденной шубке.

Подход 2: наладчица. Наряд куда проще. Черные джинсы, черная футболка, кожаный ремень, набор инструментов, моток изоленты. Проход: везде. Охрана: совершенно равнодушная. Я тщательно обследовала всю гостиницу с чердака до подвала, все служебные помещения и лестничные клетки. Сфотографировала главные щитки электроснабжения, серверные концентраторы, стащила себе еще ключей, стянула пару мобильных телефонов, слонялась там без малейших помех почти два часа, пока, наконец, перегруженная информацией, не упаковала свою добычу в пластиковый пакет и не выбралась на улицу через служебный вход.

Мысль: если все так легко удалось мне, насколько же легче все удастся Байрон?

Подход 3: остался один день, и когда я входила в синей униформе горничной, мне показалось, что я заметила… но нет, легко вообразить себе подобные вещи. Байрон не может остаться скрытой от посторонних глаз, не от людей Гогена, не от меня, она, конечно, профи, но не настолько же. Человеческий ум – это подверженный ошибкам и промахам механизм, чтобы на него целиком полагаться, и все же нет, сложность, сложность в простых словах, изобилующих значениями, которые сосредотачиваются.

Продержалась сорок минут в роли горничной, прежде чем кто-то, кому положено было знать, увидел меня и совсем не узнал, а потом крикнул:

– Эй! Вы кто такая, черт подери?!

Что хорошо в облачении горничной – так это прекрасные мягкие туфли. Он оказался из начальства, весь в коже и с туго завязанными шнурками. Я ускользнула от него совершенно безболезненно.

Глава 91

Ну, вот и он.

Конец пути.

Или начало, в зависимости от того, как посмотреть.

Hin und zerück – туда и обратно.

Поезд доезжает до туда, где кончаются рельсы, и я схожу, а однажды я смогу снова сесть в него и вернуться домой, и путь окажется другим и одновременно тем же, как и я.

Вечер в Венеции. Я останавливаюсь на нейтральном наряде – изящном, но неброском платье для коктейлей. Подсыпаю снотворное в бокал женщине-фотографу с доброжелательным лицом, присваиваю ее камеры и документы, сажусь в речной трамвайчик и еду на мероприятие.

Что смешного даже на самых несмешных мероприятиях:

• Избирательная слепота. Гость на большом приеме должен научиться не воспринимать находящуюся вокруг него прислугу. Официантов и официанток, охранников, распорядителей, поваров, музыкантов, техников – все они сливаются с фоном. Вечер принадлежит тебе, существуешь только ты и твои друзья, и навязчивость чужих любопытных глаз, не принадлежащих к твоему миру, лучше всего игнорировать как нечто вообще неживое.

• Бутерброды-канапе. Смешно. Манго со Шри-Ланки, икра из России, полоски банановых листьев самолетом из Кералы, таиландский рис, норвежский лосось, австралийское вино, китайские кальмары. Небольшая империя взлетела и пала в названии кушанья размером не больше, чем кружок, образованный большим и указательным пальцем, стоимость: семнадцать долларов за кусочек.

• Музыка. Не слишком хорошая, не слишком плохая. Моцарт игрив, Бетховен чуть более страстен, чем следует. Русские хорошие мелодисты, но иногда вызывают слишком много чувств, британцы впадают в пафос. Что-нибудь нейтральное. Что-то, чем бы все могли восхищаться, но никто в это не вслушивался, поскольку красота заключена в самом слушании, в нарастающей сложности, в развитии сюжета, а на приеме ни у кого на это нет времени.

• Речи. Добро пожаловать все, для нас большая честь, что вы смогли прийти на (икс). Я тут говорил с (имя) о том, чего от меня ждут сегодня вечером, и он сказал (вставить шутку). Нет, а если серьезно, то сегодняшний вечер посвящен (предмет) и, разумеется, вам, и в честь этого вас ждет масса интересных сюрпризов, включая (икс), (игрек) и, конечно же, (зет).

• Если бы я так же могла забывать речи, как забывают меня.

• Фонтаны с шампанским: перевод хорошей выпивки.

• Ледяные скульптуры, медленно тающие в каменные чаши.