Совершенство (СИ)

Никита и Марк переводят изумленные взгляды с меня на Зорину и обратно, словно болельщики в настольном теннисе. Дубинина с жалобным выражением на лице пытается вмешаться и примирить нас:

— Девочки, не стоит портить вечер, давайте успокоимся.

Но ведь даже дети знают, что если много раз сказать «успокойся», то даже самый невозмутимый человек впадет в неконтролируемую ярость, ещё и Анька подливает масла в огонь словами:

— Вечер уже был испорчен, одним только присутствием Авериной.

— Ну так и уматывала бы отсюда, как только меня увидела, — огрызаюсь я и порывисто отпиваю глоток шампанского из бокала. — И торчала бы со своей тонкой душевной организацией в более спокойном месте. В психушке на Шепеткова, например.

Анькино лицо искажает яростная гримаса, а пальцы с ярко-розовым маникюром с силой сжимают ткань пиджака на локте Нестерова. Наверное, когда отпустит, складки останутся.

— Хватит, — недовольно хмурится Марк, которому, видимо, первому надоел этот театр, но Зорина не желает униматься:

— Психушку, я смотрю, лично рекомендуешь? Как постоянный посетитель?

А я вроде бы понимаю, что та из нас, что умнее, должна остановиться, и даже очень хочу ею стать. Но усилия для этого нужны титанические. Не выдерживаю:

— Я просто советую тебе её посетить при каждой нашей встрече, а ты постоянно этим советом пренебрегаешь.

— Лана, — умоляющим тоном взывает к моему разуму Дубинина, и я сдаюсь.

Четко выговариваю:

— Хорошо.

И с улыбкой, не затронувшей глаз и больше напоминающей оскал, смотрю сначала на Лерку, потом на замолкшую Зорину. Почти слышу, как со скрипом шевелятся мозги в Анькиной голове, пока она, воспользовавшись моментом передышки, обдумывает очередную колкость в мой адрес. Но пусть она оставит ее при себе.

Произношу с высокомерным достоинством:

— В таком случае, прошу меня извинить.

И, не дожидаясь ответа, разворачиваюсь и ухожу, растворяясь в толпе. Хотя я и не заметила, чтобы хоть кто-то стремился меня удержать.

Несмотря на то, что я вроде как проявила самоуважение и гордость, внутри гадко, а во рту привкус мерзкого лекарства от кашля. Запиваю его новым глотком шампанского. Потом еще одним. Но он никак не желает уходить.

«Если бы вмазала ей, Милашечка, и оттаскала за наращенные крашеные патлы, было бы гораздо приятнее, поверь», — сообщает чертенок, но я, скривившись, бормочу лишь:

— Где ж ты был со своими советами тогда, когда они были нужны?

Но вместо ответа от чертенка, прямо за спиной раздается:

— Это ты мне?

Жаров, о котором я и думать забыла, возникает из толпы, и я останавливаюсь, чтобы раздраженно ответить:

— Нет.

Сергей примирительно улыбается и протягивает мне бокал с шампанским, обходительно забирая из моих рук пустой:

— Выпей, Мил, — произносит он добродушно. — Ты так взвинчена, что скоро пар из ушей повалит. У тебя всё в порядке?

Отпиваю глоток, пробормотав:

— В относительном. Просто иногда всего одна неприятная встреча способна испортить настроение.

От шампанского становится немного легче. Только тогда я обращаю внимание на то, что из колонок играет софт-джаз, и немного расслабляюсь.

В конце концов, не всё так плохо. И план по завоеванию Сахарова реализуется так, как требуется. Подумаешь, Анька несет про меня обычную ересь. Но это же Ациферова, чего еще от нее ожидать? Было бы странно, если бы она проявляла дружелюбие, а так — ее поведение более чем последовательно и правильно.

— Из-за Зориной что ли? — без труда разгадывает причину моего плохого настроения Сергей и усмехается. — Ей с тобой не сравниться, Мила, ты гораздо красивее.

Но я слишком хорошо осведомлена о причинах его подобострастного заискивания. Предупреждаю:

— Если снова начнешь рассказывать про свои дурацкие идеи, я выцарапаю тебе глаза, Сергей.

— Не начну, ты ведь все равно не желаешь меня слушать. А зря. Давно могла бы завязать с блогерством, ни от кого не зависеть, уехать отсюда туда, куда захочется и жить в свое удовольствие.

Фыркаю, отпивая из бокала новый глоток:

— Ага, только растоптать собственное самоуважение и зависеть при этом от тебя? Такая себе перспектива. Если я когда-нибудь опущусь до того, что захочу сниматься в откровенных видео, я смогу сделать это без твоей помощи, Жаров.

Его моя реакция ничуть не трогает. Покачивая рукой в такт музыке, словно дирижер, он пожимает плечами:

— Смочь — сможешь, Милана, но, если захочешь быстро и много на этом заработать — без меня тебе не обойтись. Может потанцуем?

Оглядываю зал, где некоторые гости, разбившись на пары, покачиваются в такт медленной и мягкой музыке. Вообще-то я с удовольствием уехала бы домой, поскольку вряд ли сумею завлечь Сахарова в приватную беседу еще раз. Но покинуть «Талассу» сейчас — признать поражение перед Зориной. Капитулировать. Отступить без боя. Я так не могу.

— Только если пообещаешь избавить меня от обсуждения своих дурацких стартапов, — соглашаюсь я устало, чувствуя, что успела опьянеть от шампанского. Собственное тело кажется непривычно тяжелым, а мышцы слушаются с трудом.