Совершенство техники

Человек, описываемый Сартром, это человек без собственности, очутившийся между распадающимся порядком, основанным на собственности, и техническим коллективом, как между двух стульев. Позади у него ничего не осталось, а впереди все определяется техническими целями коллектива: «une vision technique du monde, dans laquelle on peut dire que la production précède l’existence».{207} Этот человек откровенно показывает свое нежелание растворяться в техническом коллективе и стать рабом его механической детерминированности. Между тем он уже в значительной степени живет по законам коллектива, пользуется им, чтобы от него освободиться. Он, не раздумывая, пользуется институтами коллектива и попадает в такую зависимость от его механических приемов, какую можно видеть на примере персонажей, действующих в романах Сартра. Одновременно этот человек защищается от коллектива тем, что Сартр называет актом выбора. На примере этого человека мы видим также, что в сущности представляет собой этот акт выбора, то есть мы можем наглядно увидеть, что представляет собой existentia и essentia этого человека.

Об этом можно сказать следующее. В своих литературных произведениях Сартр выступает как создатель образа так называемого type foutu,{208} и все герои его романов являются представителями этого типа. Type foutu — человек, выпавший из строя, основанного на собственности, не имеющий ничего собственного, ничего свойственного ему, но в то же время не слившийся с техническим коллективом. Он — промежуточный тип человека, поэтому он по своему характеру фланер, бесцельно слоняющийся бродяга. Но дороги, по которым он слоняется, пролегают не между зеленых лугов мысли и действия. Он не мыслит и не действует, все его стремления направлены на то, чтобы выиграть время, чтобы обезопасить себя, чтобы уклониться от принятия решения. По этому поводу он предается бесплодной рефлексии, испытывая от этого угрызения совести. Его реакции свидетельствуют о том, что он повторяет механические движения, он слоняется среди механизмов, и механизмы гонят его то туда, то сюда. Его страх, как всякий страх, рефлекторен. Его отвращение, его отчаяние не выходят за рамки реакции. Он движется в пределах механизированного мегаполиса и находится под влиянием развитого автоматизма, наркотические удовольствия которого его особенно привлекают. Этим объясняется то впечатление наркотически одурманенного человека, которое он производит, — несмотря на узкую сосредоточенность и остроту сознания, он действует как сомнамбула. Его сознание участвует только в узко очерченном круге постоянно повторяющихся реакций. Это — секторальное сознание, привязанное к определенным секторам, кадрам окружающего мира. Этот человек убежден в том, что все бессмысленно, а чтобы иметь такое убеждение ему требуется допинг: допинг дает ему ощущение движения, которого он лишен. Он знает, что погубил себя. И чувствует себя свободным только там, где может себя губить.

24

Тот type foutu, который изображен у Сартра, и человек, который беспрекословно растворяется в техническом коллективе, отличаются друг от друга. Но прежде чем перейти к рассмотрению этого коллективного человека, необходимо бросить взгляд на рабочий процесс. Нужно рассмотреть современный рабочий процесс в целом и разобраться в его особенностях. Главная задача состоит в том, чтобы уточнить, каков его результат для человека. Всевозможные открытия и изобретения, достижения научного и технического прогресса, новые данные в области механических законов природы, развитие аппаратуры и организации — все эти вещи интересуют нас не сами по себе. Applicatio fiat!{209} Но суть применения заключается в том, что все изобретения и открытия, все эксперименты и новинки в области механизации не осуществляются в пустом безлюдном пространстве, а имеют непосредственное отношение к человеку и их конечной целью является человек. Как бы не изворачивался человек, но все его мысли, все его поступки, все деловые предприятия и опыты бумерангом возвращаются к нему. Человек становится предметом того, что по его замыслу должно было быть его объектом. Он не может сослаться на субъективный характер своих усилий, не может закрыться в неприступной башне. Когда он это делает, то применяет насилие, и тогда мир объектов, который он хотел покорить и изничтожить, восстает против него всей своей громадной массой.