Сovert Netherworld. Бесконечность II. Медальон погибшей принцессы

– Совершенно случайно, работая совсем в другом направлении – продолжал доктор – я обнаружил одну крайне занимательную особенность…, – начал ученый – уверен это заинтересует такого прогрессивного человека, как вы. Я продемонстрирую вам это в качестве жеста безграничного доверия.

Когда они вошли, Бенаюн сразу увидел юную девушку, мирно спящую на кровати за стеклом, отгораживающим ее часть помещения. Директор ВОЗ вгляделся в её лицо и у него отвисла челюсть.

– Это же… – начал он.

Бенаюн особенно не интересовался историей, но волею судьбы в прошлом году присутствовал на мероприятии по передаче документов последней царской семьи Великоруссии, которая была казнена революционерами и, разумеется, там были выставлены фотографии. Шломо Бенаюн обладал хорошей фотографической памятью. Но, черт возьми что это ещё за фокусы? Неужели Аристов…

– Именно – подтвердил ему доктор – она великолепна, не правда ли?

Вновь оставалось только безвольно согласится. Девушка действительно была великолепна.

– Перед вами создание, о котором мечтали величайшие умы в истории – сказал Аристов – на протяжении веков великие пытались создать человека. Это было для них признаком величайшего мастерства в тайных искусствах, но и одновременно табу. Они были слишком отягощены предрассудками, чтобы понять, что не что не запрещено и всё позволено. И вот теперь, когда мы силой прогресса очищенны от условностей и религиозных суеверий, теперь перед вами это создание. Правда, как настоящая?

Бенаюн всё ещё пытался осознать происходящее. Аристов не любезности ради сюда его пригласил. Вероятно, доктор каким-то образом узнал, что Шломо был при передаче царских документов. Неожиданность усилила шок от увиденного.

– Однако позвольте – спросил он – как вам это удалось.

– Таким же образом, каким я создал вакцину – сказал Аристов – с помощью компьютерной модели. Планету окружает «Мыслящая оболочка», с которой можно, как с флешки, почерпнуть информацию. Ноосфера хранит любые наши образы и нужно только загрузить их в определенную программу, взяв нужный. В данном случае образ этой девушки, а далее создать модель со всеми генетическими составляющими. Из маленькой пробирки, уродливого гомункула, получилась красавица.

– Если это так – сказал Бенаюн – то звучит страшновато. Никто не даст гарантии, что нельзя воссоздать Гитлера или Сталина.

– Поэтому я и делюсь этим с вами – вкрадчиво заявил доктор – мне важно, чтобы ВОЗ знал результаты моей работы.

А заодно, чтобы вы меня могли сдать, подумал Бенаюн, и чтобы если я откажусь сотрудничать, каждый щелкопер мог обвинить меня в нарушении резолюции 59/280 Генеральной Ассамблеи ООН. Это было ясно как день и всё же карьеристское самодовольство Бенаюна искренне желало дослушать до конца.

– Таким образом – продолжал Аристов – мы получаем идеальную репродукцию человеческого существа, созданного компьютерной программой, при помощи которой люди должны выйти за пределы слабостей человеческого тела. Иными словами, теперь мы можем биологически проектировать сами себя и достичь небывалого улучшения умственных и физических возможностей человека.

– Не думаю, что мне с моей национальностью пристало слушать о евгенике – нахмурился Бенаюн – слишком тяжелый вопрос.

– Опять-таки предрассудки – отмахнулся доктор – равно как и с любыми другими изменениями. Не всё ли равно, что именно мы делаем, но мы делаем всё чтобы улучшить себя. Разрабатываем вакцины, носим защитную одежду, пьем лекарства. Мы уже сопротивляемся окружающей нас природе, а теперь мы сможем на генном уровне влиять на болезни и уничтожать их, вкладывая в себя качества, которые сделают нас иммунными. С помощью комбинирования разных образов.

Бенаюн испуганно заморгал глазами.

– Вы хотите сказать, что это девушка обладает какими-то особыми свойствами? – спросил он.

– Если угодно, то да – покровительственно улыбнулся Аристов – в данном случае её кровь обладает ускоренной реакцией и передает больше кислорода, следовательно она не может застаиваться. Потенциально на основании её крови можно было бы создать модель ингибитора, блокирующего возникновение опухолей. Представляете какая это была бы победа? Веками люди пытались создать нечто подобное и теперь благодаря технологиям мы можем фактически обеспечить жизнь без болезней.

Только пока в теле находится чип-ингибитор, добавил про себя Бенаюн, который в любой момент можно отключить, создав необходимую программу воздействия, впрочем, он не стал высказываться в слух. С некоторой точки зрения ему даже нравилась эта идея, она давала человеку новые возможности. Бенаюн вообще считал, что трансгуманистов давно надо было перестать считать неким мистериальным злом, даже если они иногда перебарщивают в своих концепциях.

– Значит ли это, что человеческий индивид сам подвергнется мутации, которая сделает его неуязвимым перед тем же VOC1? – спросил Бенаюн.