Сovert Netherworld. Бесконечность II. Медальон погибшей принцессы

В конце концов вровень с Горихвосткой продолжал бежать только один.

– Это хорошо, что все повернули, – думал он. – Я единственный в стойбище буду хозяином огня.

Последний его соплеменник не выдержал.

– Послушай, Горихвостка, – обратился он тогда к птице. – Вот уже много времени я бегу за тобой. Не пора ли дать огонь? Я никогда не делал ничего дурного. Я оказался самым выносливым.

– Все это верно, – отозвалась Горихвостка. – Но огня ты не получишь. Потому что заботишься только о себе.

И Горихвостка вернулась в покинутое стойбище, оставив самого выносливого человека одного, далеко от собственного дома.

Птица подлетела к жилищу, в котором оставалась молодая женщина, не принимавшая участия в состязании, и спросила:

– Почему ты не последовала за своими соплеменниками?

– Я не могла оставить больного отца. Я должна была его кормить и ухаживать за ним.

– А где твои ветки? – спросила птица.

У меня только одна ветка. Я не могла собрать больше.

Горихвостка дотронулась до ветки своим жарким хвостом, и яркое пламя осветило жилище.

– Я думаю, – сказала Горихвостка, – тебе можно доверить огонь.

Скоро люди вернулись в стойбище и были сильно удивлены, увидев возле одного из жилищ костер. Молодая женщина щедро поделилась с ними огнем и рассказала, что огонь ей доверила Горихвостка. Вот так в далекие времена огонь пришел к людям, – почти не прерываясь, рассказал Оджик – а теперь расскажи, что ты видишь?

– Эгоизм – сказала Алин – жажду власти, страх от будущего.

– У птицы?

Алин долго сидела и смотрела на сказителя, ей казалось, что мир вокруг куда-то ушел, а она оказалась в вакууме, где ничего не чувствовала и не видела. Одна сплошная темнота.

– У людей – вздохнула девушка – одни сдались, испугавшись трудностей, а другой пытался возвысится над остальными, и я такая же. Мой страх совершить ошибку ослепляет меня, он заставляет меня убежать. Такой меня видят и такой я вижу себя. Я боюсь брать ответственность за других и растворяюсь в собственном эгоизме.

– Ага – улыбнулся Оджик – ты начинаешь видеть.

– Я отдалилась – сказала Алин – я поставила стену вокруг себя. Обвиняя себя в ошибках, я не пыталась их исправить, я сделала из них культ. Друзья, семья, я не думала о них, даже переживая о них, я думала лишь о себе.

Её рука скользнула под куртку и нащупала цепочку, на которой весел кулон, который ей подарил когда-то отец. Она совсем забыла про него. Алин было немногим более четырнадцати, когда отец умер. Она помнила этот день очень долго, а потом решила стереть из памяти, как стерла всё остальное, всю свою прошлую жизнь. Теперь она вновь вспомнила. Отец лежал на кровати, она подошла к кровати. Ей было очень тяжело. Он только улыбнулся ей, как улыбался всегда, когда они шли гулять или играли. Улыбнулся и протянул кулон на цепочке. Одел ей на шею и сказал: храни это дочка. Это нужно только хранить.

– Только хозяйка ведает – прошептала Алин.

Девушка погладила медальон. Раздался щелчок каких-то незаметных крепления, кулон раскрылся и в руку Алин упал золотой медальон меньшего размера с бабочкой и двумя изумрудами. Алин расширила глаза, наверное, на пол-лица. Оджик наблюдал за ней с неподдельным интересом.

– Но… – прошептала девушка – но как это возможно?

– Если ты видишь себя, то увидишь и вокруг себя, Алин Авонамйелус – произнес сказитель.

– Да – выдохнула Алин – теперь я поняла вашу историю.

Девушка склонила голову и решительно встав на ноги, стала спускаться по ступеням.

– Куда же ты сейчас идешь? – спросил Оджик – разве ты не боишься встретиться с прошлым.

Алин улыбнулась.

– Я вижу будущее – сказала она, обернувшись на мгновение – так отчего же мне бояться прошлого?

Оджик только громко рассмеялся, провожая взглядом Алин Авонамйелус.

* * *