Совесть

— Да, друзья, не обижайтесь на старика. Нормураду Шамурадовичу пришлось нелегко в жизни… — повторил Мирабидов.

— Это конечно… Вот только… — лицо Атакузы горько сморщилось. — Он же дядя мне, а ведет себя хуже чужого.

— Не надо, отец! — Хайдар, под стать своему руководителю, степенно склонил голову… — Не будем обижаться на старика…

Хайдар и сам мог бы помнить обиду. Неделю назад заходил к старику, а ушел от него как в воду опущенный. Но сейчас… Не хотелось вспоминать о неприятностях. Да и в самом деле, старик сейчас казался таким беспомощным и жалким. А Вахид Мирабидович — как благородно, осторожно погасил он обиду отца!

— Идет! — сказал Атакузы. — Не будем портить настроение в такой день. Тахира! Где же твой хваленый плов?

— Иду, иду, дададжан! — Тахира вошла, неся целое блюдо мелко нарезанных огурцов и помидоров. Ее гладкие, ровно подстриженные волосы мягко рассыпались по белой шее, на порозовевшем лице играли ямочки, и оно походило на круглую румяную лепешечку, только что вынутую из тандыра. Тахира была явно взволнована, возбуждена. Видно чувствуя сама, как раскраснелась, не знала, куда деть сияющие счастьем глаза. Вслед за Тахирой появился долговязый, весь красный от жары Кадырджан, он нес на вытянутых руках огромное блюдо с горой розового, дымящегося плова. Комната наполнилась острым и пряным ароматом жареного лука, перца, чеснока и мяса. В узких, по-кошачьи зеленоватых глазах Кадырджана, в резко выступающих скулах таилась торжествующая улыбка. Почуяв причину его довольства, Атакузы метнул сердитый взгляд на дочь. Но сели за стол, и тосты один за другим рассеяли понемногу тучу. Пили за завтрашнее торжество, за профессора Мирабидова, его зятя Шукурова, прекрасного человека и талантливого, как выразился Атакузы, руководителя. Подобрев, Атакузы познакомил Вахида Мирабидова с Кадырджаном и даже поднял бокал в честь предстоящей «двойной свадьбы». Тут уж и Кадырджан не остался в долгу. Забавно шевеля кончиком крючковатого носа, предложил тост за его лучшего друга Хайдара, достойного сына Атакузы-ака. Кто еще, если не Атакузы-ака, мог вывести отсталое хозяйство в миллионеры. Он, Хайдар, достойный сын и Алияхон-апа, чьей любовью и заботой выпестована эта чудесная семья.

Хайдар знал, что его будущий родич Кадырджан ловкий шайтан, но никак не предполагал за ним такого таланта. Ну и дипломат! В одном тосте сумел объять необъятное — возвеличил столько людей, упомянув при этом и своего отца Джамала Бурибаева… Отец, по его словам, будет безгранично рад породниться с такой семьей.

Вахид Мирабидов до этого не очень-то замечал Кадырджана, а тут с места привстал и, чокаясь с Атакузы, полушутя воскликнул:

— О, выходит, и с этой стороны порядок — священный союз со старым другом! Хоть и бывший, но все же замминистра!

Атакузы шлепнул по столу большой смуглой до черноты ладонью, тоже полушутя ответил:

— Пусть этим гордится ваш бывший заместитель министра, пусть радуется, ведь становится родичем не кого-нибудь — самого Атакузы Умара-оглы!..

Тахира, засмущавшись, побежала на кухню. За ней вслед рванулся было и Кадырджан, Атакузы не выдержал — рыкнул:

— Что это вы так цепляетесь за подол, уважаемый зятек! — Медно-красное лицо его окаменело. — Простите нас, но джигит должен быть джигитом, соблюдайте достоинство. Сыграйте сначала той! Оформите все законно, тогда и увивайтесь себе вокруг жены сколько захочется! Правильно я говорю, домла?

Вахид Мирабидов попытался свернуть разговор на шутку:

— Разве вы бываете неправы, дорогой? Но молодежь…

— Я ничего не имею против молодежи, домла! Пусть влюбляются и веселятся! Но выходить за рамки приличий — это нет! Вы уж извините нас, стариков, Ка-дырбек. Мы не скрываем, что думаем, так-то лучше — открыто.

Кадырджан как ни в чем не бывало проглотил укор будущего тестя.

— Нет, нет, что вы, дададжан! Не из-за чего нам обижаться…

Атакузы еще раз поднес свой бокал к бокалу Вахида Мирабидова, выпил и внезапно встал: угощение закончено.

Встал и Хайдар — собрался было проводить своего руководителя. Атакузы властно остановил:

— Занимайся своим делом. Домлу отвезет Кадыр-бек!

Гости ушли. Атакузы стоял посреди комнаты, заложив руки за спину. Верный признак: отец чем-то недоволен.

— Этот парень… — чеканя каждое слово, начал он, — переходит всякие границы. Я говорю про будущего зятька. Не слишком ли бесстыдно милуется с твоей сестрой?

Хайдар смутился.

— А что я могу сделать? Ваша дочь…

— Моя дочь, верно, но тебе она сестра! Почему до сих пор не подкрутил им хвоста? Подумаешь, сын Бурибаева! Если бы не его сестра, без которой ты, кажется, жить не можешь, мне бы и в голову никогда не пришло, чтобы мою дочь — этому… паршивому козлу… А у тебя самого, кстати, как дела?

— Мои дела… Домла же сказал, все будет в порядке…

— Не о тех, не о тех делах речь! — нетерпеливо перебил Атакузы. — Говорю о делах на твоем… личном фронте! Что-то ты тормозишь, а?.. Будем играть свадьбу или нет?

Хайдар развел руками:

— Я даже не знаю…