Совесть

— Не зазимуете же в степи? — Махбуба звонко залилась, довольная своей остротой. — И Джамал-ака вроде бы приехал. Хоть и бывший, а как-никак заместитель министра…

Шукуров успел уже наслышаться о Бурибаеве, и сейчас мгновенно всплыли в памяти эти разговоры. Если правда хоть десятая доля того, что слышал, выходит, Атакузы, рассказывая о нем в Ташкенте, умолчал о главном, скрыл самое страшное — преступление, на которое пошел Бурибаев, чтобы заполучить приглянувшуюся девушку. Видно, Атакузы наступил себе на язык, памятуя о предстоящем родстве.

Прощаясь с тестем в его ташкентском доме, Шукуров и не предполагал, что в тот же день встретится с Джамалом Бурибаевым. Однако председатель «Узсельхозтехники», который принял Шукурова, переслал его просьбу Бурибаеву. И вот встретились. Из-за стола к Шукурову шагнул солидный, привлекательный с виду человек. Несмотря на заметную полноту, Бурибаев казался статным, моложавым. Лишь серо-зеленые глаза навыкате оставляли ощущение некоторого холодка, настораживала излишняя ухоженность гладкого белого лица.

Просьбу Шукурова выслушал внимательно. Правда, ничего конкретного не обещал, отделался общими словами, вроде «учтем», «постараемся помочь». Провожая к двери, держался с тактом, показал даже уважение к посетителю. Однако вот уже два месяца прошло, а ничего так и не сделал. Мгновенно вспомнив все это, Шукуров спросил жену не без раздражения:

— А зачем приглашать его в гости? Может, чем-то обязаны ему?

— Ничем не обязаны. Просто случай такой, приехали уважаемые люди из столицы, из области. Как же не пригласить? Сколько времени, как мы тут, а все затворниками живем. Кое-кто из руководящих уже намекал: пора бы встретиться и на нейтральной почве…

— С каких это пор руководящие работники стали обращаться к вам с такими намеками?

Перегнула! Махбуба мгновенно уловила это. Перевела поскорее разговор на шутку:

— Не волнуйтесь, не сами руководящие намекают. У них жены есть.

— Так пусть они и приглашают, раз им…

— Им неудобно.

— Это почему же?

— Потому что… — Махбуба улыбнулась: какой наивный, простых вещей не понимает! — Потому что… ну, вы первый человек в районе. Они стесняются…

— Очень хорошо, пусть стесняются! Это тоже не вредно. — Шукуров резко повернулся, открыл калитку.

Верхушки пирамидальных тополей, обступивших улицы, уже купались в лучах солнца, но низкорослые шелковицы, обрубленные весной, а теперь вновь зазеленевшие, оставались еще в тени. Прохожих было мало, встретился лишь сторож у магазина, да около райкома дворник поливал из шланга цветник.

Райком располагался недалеко от дома. Шукуров ходил на работу пешком. Шел обычно не торопясь, здоровался с людьми, приходилось перекинуться и словечком. На этот раз шагал, ничего не замечая. Из головы не выходил разговор с женой, мешал сосредоточиться на делах.

Получилось не очень хорошо. Молодая ведь женщина, естественно, ей хочется пригласить гостей, расширить круг знакомых. Пускай увидят, какая щедрая хозяйка. Что тут плохого? Ведь делит же без ропота нелегкую жизнь кочевника мужа. Сейчас-то она попала в хороший, благоустроенный район. А приходилось и потуже, когда он работал на целинных землях Каршинской и Сурхандарьинской областей. Махбуба и там делила с ним все тяготы. А главное, было же время, он готов был отдать жизнь ради одной ее улыбки. Да, да, отдать жизнь! Это чистая правда. Тогда он, рабочий парень, круглый сирота, трепетал перед отцом Махбубы, боялся, что солидный ученый, известный человек не отдаст за него любимую дочь! Было такое, было… И все же, все же… И Махбуба теперь не та, не прежняя Махбуба. Что-то переменилось в ней. Откуда это новое, непонятное ему желание «быть первой»?

Она врач-гинеколог. Везде, где бы они ни жили, работала по своей специальности. И здесь тоже. Работала спокойно, хорошо. И вдруг, с месяц назад, заявилась в райком.

Нарядилась, будто в театр: руки— в кольцах, в ушах — серьги. Была она чем-то взволнована, глаза необычно блестели. День выпал приемный. Народу полно. Пришлось попросить извинения у посетителей, увести жену в соседний кабинет.

— Что случилось?

— Ничего… — Махбуба засмеялась, сияющими глазами повела вокруг. — Просто захотелось поглядеть на ваш кабинет! В общем, товарищ Шукуров, есть одна просьба к вам. Только… — Махбуба заплелась. — Только не рассердитесь?

— Ну!

— Нет, нет, товарищ Шукуров! Обещайте, что…

— Ну, хоп, обещаю!..

— Спасибо. Так вот… Наш главный врач уходит на пенсию, вы знаете?

— Ну и чго? Хотите кого-то предложить?

— Да…

— Вот как! Этот вопрос решает не райком, а обл-здрав. Неужели те, кто послал вас сюда, не знают? Ну, предположим, не знают. Кого же они хотят предложить?

— Меня.

— Что-о? — Шукуров готов бы расхохотаться. Но, взглянув на жену, осекся — она побледнела: прищурив глаза, серьезно, ожидающе смотрела на мужа. — Вот что, ханум, бросьте эти шутки…

— Почему же шутки? — в глазах Махбубы неожиданно блеснули слезы. — Вы думаете, я не смогу справиться с этой должностью? Считаете, я глупее других?