Совесть русского народа. Василий Белов и Валентин Распутин

Рядом с мемориальной доской я увидел в храме надгробие похороненного здесь последнего верховного командующего армией и флотом юга России барона Врангеля. Немота сковала мои губы, и как ни пытался восторг души вырваться из груди, она не дала хода эмоциям. Генная память перебудоражила меня, она доставала из непонятных глубин те исторические эпизоды, о которых, как мне казалось, я забыл со школьных времен. Откуда только во мне проснулись великодержавные чувства… И гордость за воинов Деникина и Врангеля, построивших здесь без фундамента храм, и за самого барона Врангеля, который почему-то именно в Сербии нашел свой последний приют, и особая гордость за ребят, моих современников, сложивших головы за ту Сербию, которую я полюбил уже навечно.

Через некоторое время после пережитого я снова пришел в храм к мемориальной доске… Поставил свечи вместе с Василием Беловым. И наши свечи горели у могилы барона Врангеля и у мемориальной доски с именами погибших русских добровольцев вместе с лампадами, принадлежащими семье Родзянко, последнего председателя Государственной Думы Российской Империи.

При чтении фамилий погибших захватывает дух. Я вижу по дрожащим губам Белова, как он ведет пересчет русских добровольцев. Насчитал десять фамилий. Все молодые. У каждого остались в России родители, друзья.

– Они отстояли честь России, – прошептал он. – Все десять – мученики за Россию. Погибли за Сербию, а спасли честь России.

Слова Белова были понятны. Мы уже говорили с ним о предательстве Сербии официальными властями России. Оправдывались и перед сербами. Это, мол, не мы, не простые граждане страны, сморим в рот Америке, заигрываем с ней, поддакиваем, и не требуем, как положено, прекратить вмешательство в боснийские дела. Это не мы, а ельцинские чиновники, вскормленные западными ценностями, оставили сербов один на один с бедой и против всего озлобленного и обманутого мира.

– Помнишь, Анатолий, героя романа Льва Толстого «Анна Каренина» Алексея Вронского? – неожиданно спрашивает Белов.

– Помню, – говорю я.

– Прообразом его стал русский полковник Николай Раевский. Легендарная личность. Доброволец. Храбро сражался в войне с турками летом 1876 года. За храбрость сербы его свято чтут. Он погиб в бою под городом Алексинац. Вместе с ним были его друзья, которые также оставили спокойную жизнь в России и отбыли сражаться за Сербию. Многие из них также погибли. Точно как эти ребята. Или точнее, эти ребята погибли как Николай Раевский. Те сложили головы в праведной освободительной борьбе против Османской империи, а эти – в борьбе с мусульманами, позарившимися на чужие земли, и американскими идеологами «нового мирового порядка».

– Сербы говорят, что у них есть памятник Раевскому?!

– Это его сестра графиня Мария Раевская после смерти на месте гибели воздвигла церковь.

Настоятель храма протоиерей Василий Тарасьев, называющий Белова не иначе как глубокочтимый, признался, что мысль увековечить память о русских парнях-богатырях пришла ему в голову сразу после их героической смерти. У отца Василия интересная судьба. Старший Тарасьев – дворянин древнего рода, сын генерала русской армии. В прошлый мой приход в храм мне довелось поговорить с отцом Василием о судьбе их семьи, о том, как отец воспитывал его в русском духе, запрещал изучать чужой язык, и всегда повторял: «Родиться русским мало. Им надо стать, им надо быть». Общение с протоиереем оставило тогда неизгладимое впечатление. Как и встреча с настоятелем храма на русском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа во Франции. Оба они являли собой истинных хранителей памяти доблести и духа русских патриотов, вынужденно покинувших родину и оставшихся верными ей на чужбине. За каждым из них подвиги во имя России. И об этих подвигах, помнится, увлеченно рассказывал протоиерей отец Василий. Показал он нам с Беловым и свою коллекцию русских наград. Тут хранились ордена и медали за победу над турками и французами, за Ледяной поход и покорение Кавказа. Увлеченно рассказывал отец Василий про кортик корнета Салье времен первой Отечественной войны, про знамена русских полков, которые пропали странным образом после того, как их вывезли советские воины в 1944 году. Однако больше всего священник рассказывал нам с Беловым о трагических событиях сегодняшнего дня, о тех, чьи имена вписаны в белый мрамор, – о современных русских добровольцах.

– Бытует несколько несправедливых мнений об этих ребятах, – спокойно продолжал говорить протоиерей Тарасьев. – Будто они приехали воевать за деньги. Платят им якобы по тысяче долларов за каждую боевую операцию. Это неправда. Чудовищная ложь, придуманная врагами сербов. Им хочется испачкать грязью правое дело, добрый порыв постоять за православных братушек. Они представляют их наемниками, обвиняют в том, что они якобы втягивают Россию в войну, дают американцам повод обвинять Россию в соучастии в войне. Это тоже все не соответствует действительности. Они достойные России сыны. Россия должна ими гордиться. Неправда и то, что они уголовники, сидели в тюрьмах и теперь вот сбежали сюда разбойничать.