Советизация руками фашистов

В результате «Кузнецову было разрешено совершить покушение вторично». Точнее, не «разрешено», а «приказано». Но дальнейшие события вновь выглядят загадочно: Медведев почему-то утверждает, что второе покушение состоялось 30 сентября 1943 года и оно было относительно успешным. Однако второе покушение Кузнецова на Даргеля произошло, судя по источникам, 8 октября 1943 года, и снова неудача: исполнитель несколько раз стрелял в упор и промахнулся.

Третья попытка была сделана 20 октября 1943 года, причем на этот раз Кузнецов был отправлен в город с более многочисленной группой поддержки (и присмотра), а вместо «ненадежного» пистолета применил противотанковую гранату. Да еще товарищи добавили из автоматов. И опять провал. Граната, мол, отчитывался Медведев, «разорвалась на мостовой, у самой бровки тротуара, и взрывная волна ударила в противоположную сторону». Но в редакции пресс-бюро Службы внешней разведки (по ведомству которой Н.И. Кузнецов ныне проходит) все звучит совсем иначе: «…В центре города Ровно уничтожил имперского советника рейхскомиссариата Украины Гелля и его секретаря Винтера. Через месяц смертельно ранил заместителя рейхскомиссара генерала Даргеля». К слову, в немецких справочниках четко значится, что воинское звание «генерала» Даргеля – лейтенант резерва. И похоже, в СВР по сей день пребывают в неведении, что «смертельно раненный» Даргель после войны проживал в Ганновере. Не говоря о том, что уже после своей «смерти» он успел послужить под началом Мартина Бормана – в Партийной канцелярии НСДАП, получив в январе 1945 года Рыцарский крест Креста военных заслуг. Видимо, в СВР и по сей день полагаются на первое сообщение Медведева, сгоряча известившего Москву об успешном выполнении задания.

Неудачника под конвоем «группы поддержки» вновь пришлось посылать в Ровно искупать вину. На сей раз мишенью должен был стать некий Курт Кнут (вроде бы тоже заместитель Коха), а решающую роль отвели не Кузнецову, а поляку Яну Каминскому. Вот он 10 ноября 1943 года и бросил противотанковую гранату в машину Кнута, Кузнецов же вел огонь из автомата. Результат, мягко говоря, оказался скромным: погиб лишь шофер чиновника, а сам он остался жив, получив лишь контузию и легкое ранение. Но, судя по тому, что в воспоминаниях Медведева сказано: «Кнут был убит, но немцы решили об этом молчать», в Центр опять отправилась шифровка об успешном выполнении задания! И в официальных «Очерках истории российской внешней разведки» по сей день значится: Кнут был убит…

Впрочем, были и более успешные акции – похищение и ликвидация генерал-майора Макса Ильгена, президента верховного немецкого суда на Украине Альфреда Функа, вице-губернатора дистрикта Галиция Отто Бауэра… Вот только каждое такое покушение, будь то удачное или провалившееся, неизменно вызывало ответную реакцию немцев, оборачиваясь казнями сотен невинных людей.

Впрочем, так ли уж провальны были те неудачные акции в Ровно – с чекистской точки зрения? Мало кому нужный Даргель выжил – и что с того, если главная оперативная комбинация, судя по всему, как раз была реализована. Речь идет о некоем бумажнике с документами, который как бы невзначай обронил террорист на месте покушения. По версии Медведева, впервые рассказавшего об этой комбинации, в одной из стычек «с бандой националистов» был захвачен «один из эмиссаров Степана Бандеры». У которого и был взят пресловутый бумажник: «Мы начали с того, что пополнили бумажник. Мы положили в него примерно то, что обыкновенно находили у каждого взятого в плен или убитого в бою националиста: десятка полтора рейхсмарок, столько же американских долларов, купюру в пять фунтов стерлингов, советские деньги. Положили также несколько коронок от зубов… В последний момент, стараясь предусмотреть все, чтобы гитлеровцы этот фокус приняли за чистую монету, мы прибавили к содержимому бумажника три золотые десятки царской чеканки». Но, главное, заменили оригинальную директиву новой – в которой речь шла о том, что пора выступать против немцев и «акция послужит сигналом для дальнейших действий против швабов». Реакция немцев «на бумажник» оказалась вполне предсказуема: только в Ровно, как утверждал Медведев, было арестовано и расстреляно 38 видных функционеров ОУН, причем «аресты не ограничились только Ровно»…

Все это означает, что пресловутую директиву НКГБ спецотряд Медведева все же исполнил, руками немецких карателей зачистив поле от «конкурирующей фирмы». Правда, такие оперативные комбинации в переводе на нормальный язык обычно именуются кратким и емким словом: провокация. Может, именно потому в пресс-бюро СВР об этом бумажнике ныне стараются даже не вспоминать – в официальной истории ведомства об этой провокации нет ни слова