Советник

Так Маша познакомилась с Зеноном Сарсадских.

Глава 10. Братство гор

Причины возникновения межличностной комплементарности – тайна за семью печатями. По крайней мере, до тех пор, пока за её разгадку не взялись британские учёные, славящиеся своим умением осваивать правительственные гранты по самым оригинальным поводам. Казалось бы, что общего между основательно обрусевшим киргизским колдуном и шотландским профессором-экономистом из Лондонского университета? Между тем, Зенон Сарасдских и Брекенридж Пристли стали друзьями буквально с первого дня знакомства. После того, как Джек Пибоди покинул дом Брека, куда был доставлен из Хитроу Зенон со своей командой, новые знакомые могли объясняться только при помощи жестов: колдун разговаривал на нескольких языках, включая монгольский, башкирский и санскрит, а профессор неплохо владел итальянским и французским, мог к месту ввернуть латинскую цитату. Пристли обогатил свой лингвистический арсенал русским выражением, подхваченным от Джека Пибоди: «Йокарни бай-бай». А Зенон в Москве усвоил, что русскому человеку за границей может очень пригодиться универсальное слово shit. Серьёзная база для плодотворной застольной беседы! Вечером новые знакомые собрались за столом в гостиной профессорского коттеджа. Пирог с почками, бифштекс из баранины, традиционный пудинг и вклад команды Зенона – бастурма, балиш и эчпочмаки, прихваченные в дорогу запасливой Снежаной – составили эклектическое интернациональное меню ужина. Зенон сосредоточенно пережёвывал пищу, одобрительно хмыкал, сочно рыгал в знак уважения к хозяину и периодически метал тревожные взгляды на стаканы, стоявшие рядом с его столовым прибором. Брек, будучи настоящим учёным, обладал редкостной наблюдательностью. Он сделал знак экономке, прислуживавшей за столом, и та выставила на стол графинчик с жидкостью янтарного цвета. Могучая лапища колдуна зацепила сосуд, и через мгновенье состоялся первый тост. Профессор почему-то решил, что российскому гостю будет понятнее вариант застольного приветствия, которым пользовались его немецкие коллеги: «Prosit!» Зенон кивнул, опрокинул в себя полтораста граммов отменного бренди и выдохнул: «Shit!» Профессор поперхнулся. Но, будучи человеком воспитанным и гостеприимным, ни на одном из известных ему языков не стал комментировать реплику гостя. Вместо этого он снова подозвал экономку. Опорожнённый менее чем на половину графин незаметно покинул стол, а его место заняла литровая бутыль со скромной черной этикеткой. Стаканы вновь наполнились. За столом ощутимо повеяло духом торфяных болот. Зенон шумно втянул волшебный запах, осторожно поднёс бокал к губам и медленно втянул в себя благоухающую жидкость. «Билядь-зараза, вот это пойло, братан!» – сообщил он профессору. Губы Брека расплылись в улыбке. Его любимый шотландский виски двадцатилетней выдержки понравился гостю гораздо больше, чем хвалёный английский бренди. «Йокарни бай-бай!» – провозгласил он и поднял свой бокал. Зенон одобрительно смотрел, как шестидесятиградусный напиток вливается в рот его собутыльника. Он щелкнул пальцами, и Снежана, аккуратно расправлявшаяся с отбивной, соскочила со своего места, выбежала из комнаты, и через пару минут на столе появились две литровые бутылки с прозрачной жидкостью. «На этикетку не смотри. Подпольный заказ для знатоков, – проинформировал нового друга колдун. – Это волшебная водка. Магик водка, йес или ноу?» «О, yes! Magic vodka! Smirnoff!» – воодушевился профессор. «Никакой Смирнофф! Просто – водка».

Через полчаса Брек и Зенон, презрев лингвистические барьеры, оживлённо беседовали, перемежая выразительные жесты фразами на всех известных им языках. Вечер завершился уникальным музыкальным номером: шотландская волынка аккомпанировала народной киргизской песне. Горловое пение шамана и монотонное завывание инструмента, оказалось, удивительно гармонично дополняли друг друга. Шотландец и киргиз – представители братских горских народов – нашли друг друга в космополитическом Лондоне.