Советник

- Давным-давно, - она снова заговорила на мешекском. – Дед деда моего отца выбрал себе жен. Красивых. Сильных. И радовались те, кто привел дочерей к его двору.

Винченцо переводил.

- Но год выдался плохим. Случилась засуха. А потом пошли дожди. И шли десять дней по десять дней.

И стало быть все, что не высохло, сгнило.

- Начался голод. И люди молили богов о милости. Тогда-то Верховный Жрец поднялся на вершину пирамиды и там провел три дня и три ночи без еды и сна. А спустившись, сказал, что боги желают жертвы. Великой.

- А они и вправду людей в жертву приносят? – поинтересовался Джер.

- И вправду.

- А…

- Слушай.

- Тогда со всех земель к Благословенному городу пошли люди, чтобы отдать свою жизнь во спасение тех, кто останется. И поднимались они на пирамиду, и реки крови спускались к земле, дабы напоить её. А у ног грозного Тлалока, повелевающего дождями и тучами, высилась гора сердец. И вторая – у милосердной Чимальма, что дарует жизнь и держит в руках своих колосья. И каждому из Великих поклонились люди. Но не прекращался дождь.

Мальчишка слушал.

Внимательно.

Да и сам Винченцо тоже. Надо будет все-таки сделать записи, так… потом, когда пальцы смогут держать не только кубок.

Или хлеб.

Главное, не забывать жевать. И не подавиться ненароком.

- И тогда понял Император, что боги желают воистину великого дара. И отправил он всех жен своих, и наложниц…

- Вот… засранец! – возмутился Джер.

- Почему? – Ица прервала рассказ.

- Потому… ну как, если бы хотел дар принести, сам бы и пошел. А он жен отправил. И наложниц. И… неправильно это!

- Божественную кровь нельзя проливать на алтарь, - спокойно ответила Ица. – А с ними ушло его сердце. И когда в руках жреца забилось сердце последней из прекраснейших, тучи разошлись, и выглянуло солнце. Боги приняли жертву. И следующие годы были сытными. А Император не брал больше никого, ни в жены, ни в наложницы, ибо такова была его жертва.

Джер насупился, явно собираясь ответить что-то.

- Погоди, - а вот Винченцо нужно было уточнить один момент. – Это ведь не единственный случай?

Кивок.

- И его, - он указал на мальчишку. – Тоже принесут в жертву?

- Что?! – к подобному повороту Джер явно не был готов.

Снова кивок.

- Но… но почему?!

- Потому что очень удобный предлог, - пояснил Винченцо. - Убивать того, кого сама Императрица приняла как будущего мужа – это… скажем так, неосмотрительно. Мало ли, она ведь и обидится может, и обиду затаить.

Судя по тому, что Винченцо видел, обиды девочка таить умела.

- А вот объявить, что нужна великая жертва…

- Не поеду я туда, - Джер потер шею. – Как-то вот… не тянет, что ли.

- Сердце, - сказала Ица. – Сердце бога. Найти. Далеко. Там…

И снова рукой в сторону.

- Там болота, - Джер поглядел на стену и вздохнул. – Те самые, проклятые… на которых башня стоит.

- Древних? – уточнил Винченцо, чувствуя себя, если не нормально, то сносно. Слабость отступила, правда, надеяться, что надолго, не стоит.

Он вгрызся в хлебную корку.

- Говори, - то ли попросила, то ли приказала Ица.

- Да что там рассказывать, - а вот барон понял её с легкостью. – Я и сам, признаться, не особо в делах. Отец как-то рассказывал. Не мне, впрочем. Меня он… не особо жаловал. Жалел, наверное, что я все-таки не умер в детстве. Тогда бы наследником стал правильный сын.

Надо же, у людей те же проблемы, что и у магов.

- Но я слушал. Так… получилось. Не специально. Я думал, что он и вправду будет о чем-то важном говорить, а он про эту башню. Хотя… если так выходит, то это тоже важно.

- Мой отец, - произнесла Ица на мешекском. – Хотел сына. И если бы мать была здорова, она бы подарила его. Но она заболела. Он мог взять любую женщину. Или женщин. Не обязательно в жены, просто в свою постель. И у него были бы сыновья. А он сказал, что другие не нужны, пока мама жива.

Ица подумала и добавила.

- И она умерла.

Джер, выслушав перевод, сказал:

- Её все равно убили бы, если бы он взял другую. Ну сама подумай. Она бы родила наследника. И как тогда? Оставлять мать наследника наложницей? Нельзя. Надо было бы женой объявить. Второй. Но она захотела бы стать первой. А твоя мама мешала бы. Вот. Так что…

- Их я тоже найду, - сказала Ица, и Винченцо поверил, что найдет. Точно найдет.

- А башня… тут сложно. И просто. Понимаешь, она была всегда. Еще до того, как пришли мешеки. И может, до того, как поселились люди, хотя… у меня есть брат. То есть, не один, но этот больной. И его не любили. И меня не любили. Не то, чтобы мы друзьями стали, нет. Просто… как-то раз я поймал Дага, когда тот горшок свой на него вылил. Ну я этот горшок ему на голову и надел. Дагу в смысле.

Джер поглядел на Винченцо виновато.