Советник юстиции

— А не мог ли быть причастен к этому преступлению кто-либо из жителей соседних сел или проезжавших иногда через деревню охотников?

— Все опрошенные жители подтвердили, что ни вечером, накануне события, ни утром, когда был обнаружен труп, они никого из посторонних не видели, никто у них не ночевал.

— А если кто-то приехал поздно вечером, а уехал ночью?

— Конечно, могли не заметить. Но это маловероятно.

Ахметов вспомнил, что тогда проверил всех шоферов и других лиц, выехавших на автобусе и на совхозных автомашинах из села. У всех имелось алиби. Правда, в спешке он не установил двух пассажиров, вылетевших самолетом. Но их фамилии в местном аэропорту при продаже билетов не регистрировались. Справка об этом должна храниться в райотделе милиции.

— А кто продавал билеты?

— Старик инвалид. Он же кассир, радист и начальник аэропорта — в одном лице. Самолет летал редко, и пассажиров было мало, поэтому аэропорт и обслуживал один человек.

— А почему он не запомнил этих двух пассажиров, других-то не было?

— Запомнил. Даже опознать брался. Только фамилии их не знает.

— Он давно живет здесь?

— Жил. Года два как умер. А вообще-то он старожил, родился там... Пожалуй, всех должен знать... Может быть, это были жители соседних сел? Они тоже часто добираются в областной центр через этот аэропорт...

Находясь под впечатлением разговора с Ахметовым, чувствуя свою внутреннюю вину и необходимость узнать истину, я решил попробовать еще раз заняться делом Пономарева, считавшимся безнадежным. Я истребовал его из районной прокуратуры и тщательно изучил.

Сейчас, когда я приобрел какой-то опыт, знания, когда страсти по этому делу улеглись, а время поколебало убеждения в обоснованности выводов следствия о виновности Быковой, мне было легче самокритично взглянуть на допущенные ошибки, более глубоко и всесторонне проанализировать обстоятельства. Например, большие сомнения вызывало сделанное ранее предположение о том, что Быкова сожгла в печи окровавленную одежду потерпевшего. Одежда, за исключением шапки, в которой он ушел из дома родителей, была на нем. Каким образом другая его одежда, находившаяся в доме Быковой, даже если бы убийство и произошло там, оказалась бы испачканной, зачем ее нужно было уничтожать? Здесь что-то не то. Не нашло объяснения в материалах следствия, куда подевался самогон из бутылки, заполненной бабкой Пелагеей полностью и заткнутой прочно пробкой. Не пил же он его из бутылки и без закуски на улице? Почему следы волочения просматривались лишь 12 метров? Каким способом передвигался или транспортировался погибший дальше этой отметки? Возникли и многие другие вопросы.

Следствие по делу было возобновлено. Я навел справки о местонахождении выбывших свидетелей, назначил дополнительную экспертизу плаща Быковой, на котором были найдены пятна, поручил следователю райпрокуратуры провести общие собрания в соседних селах для установления лиц, выезжавших в день события, и лиц, склонных к совершению преступлений. И вообще, следовало шире информировать население об этом убийстве. Конечно, рассчитывать на успех по истечении такого времени было трудно, но сделать эти было необходимо, хотя бы для того, чтобы иметь общее представление о тех людях, с которыми придется беседовать.

Выполнив поручение, следователь подробно сообщил мне о всех подозрительных лицах, проживающих в этих селах. Наибольший интерес представляла информация о поведении людей в период, относящийся к событию. Например, на Иртыше в двадцати километрах от села, где произошло убийство, шесть лет назад стояла большая рыбацкая артель, рабочие которой иногда ездили в сельский магазин. А в тридцати километрах в Корнеевке в период события проживали механизаторы, прибывшие на хлебоуборку из Полтавской автобазы, которые иногда на своем транспорте по вечерам ездили отдыхать в сельский клуб. Правда, списки этих рыбаков и механизаторов не сохранились. По месту их предполагаемого жительства и работы были направлены необходимые поручения.

Вскоре поступило заключение экспертизы — на плаще Быковой кровь... курицы, крови человека не обнаружено. Это еще более поколебало доказательства ее виновности. Допрос ее решено было провести позднее.