Советская дипломатия на четырехсторонних переговорах по Западному Берлину (26 марта 1970-3 сентября 1971)

Основной причиной возникающих здесь осложнений, подчеркнул посол СССР в ГДР, является «несовместимая с особым статусом Западного Берлина деятельность известных кругов ФРГ. Она не могла бы иметь место, если бы эти круги не встречали терпимого отношения и покровительства со стороны военных властей трех западных держав».[81]Абрасимов напомнил, что правительство ФРГ «десятки раз публично утверждало, что, с его точки зрения, Западный Берлин – это часть ФРГ, земля ФРГ. Представители Западного Берлина председательствуют в бундесрате как представители земли, входящей в состав ФРГ. Запад-

ногерманское власти и на практике ведут себя так, будто Западный Берлин принадлежит ФРГ. Заседания парламентских, правительственных, судебных органов ФРГ в Западном Берлине, выборы президента являются ничем иным, как попыткой осуществления актов государственного верховенства в отношении Западного Берлина».[82]

Абрасимов отметил также, что городская палата депутатов на каждой своей сессии «штампует решения о распространении на Западный Берлин законов, постановлений и международных соглашений ФРГ». Все это свидетельствует о том, что Федеративная Республика «хотела бы добиться максимально широкого включения Западного Берлина в свою государственную систему, аннексировать этот город».[83]

Особенно недопустимыми советский посол назвал следующие действия ФРГ:

«– Попытки… не признавать особое положение Западного Берлина и распространять не него свою власть, в какую бы форму они не облекались;

– демонстрация политических притязаний ФРГ на Западный Берлин будь то сессии бундестага, бундесрата или иных органов, заседания кабинета, визиты официальных лиц ФРГ для отправления здесь государственных функций или иные действия аналогичного характера;

– присутствие в Западном Берлине филиалов министерств и других правительственных органов и ведомств ФРГ;

– действия западноберлинских властей, а также органов ФРГ, направленные на нарушение союзнических постановлений и решений о демилитаризации;

– деятельность в Западном Берлине неонацистских и реваншистских организаций в любой форме и под любой вывеской;

– враждебная пропаганда с территории Западного Берлина против Советского Союза и дружественных ему государств».[84]

Абрасимов подчеркнул, что устранение этих явлений создавало бы необходимые условия, в контексте которых могли бы быть рассмотрены и другие вопросы. Оно не предполагало ломки существовавшего экономического и социального уклада жизни населения Западного Берлина и не наносило ущерба жизнеспособности города.

Принципиальное значение имели слова Абрасимова о том, что ГДР не выдвигает притязаний на Западный Берлин. Он особо подчеркнул, что в договоре 1964 г. между ГДР и СССР «содержится обязательство рассматривать Западный Берлин как самостоятельную политическую единицу». Это обстоятельств, по мнению Абрасимова, «в совокупности с признанием непринадлежности Западного Берлина к ФРГ и при соблюдении четырехсторонних соглашений и решений давало бы все необходимое для достижения взаимопонимания по обсуждаемым вопросам».[85]

Показательно, что тезис о самостоятельной политической единице Западный Берлин здесь не акцентировался, а просто вписывался в контекст наряду с другими формулировками.

Раш, выступивший на встрече послов 9 июня 1970 г. сразу же после Абрасимова, выразил категорическое несогласование с его основными тезисами. Это прежде всего касалось деятельности ФРГ в Западном Берлине. Посол США в ФРГ сказал: «Я снова заявляю, что мое правительство, а также правительства Соединенного Королевства и Франции никогда не разрешали действий или деятельности в наших секторах, которые противоречили бы статусу города. Я подчеркиваю этот момент, поскольку советская сторона на настоящих переговорах сочла необходимым представить различные перечни видов деятельности Федеративной Республики в городе, которые она считает “недопустимыми” и рассматривает их как “причины, порождающие осложнения на коммуникациях”».[86]

В то же время Раш заявил, что «на настоящих переговорах мы (т. е. западные державы. – Р. Д.) готовы рассмотреть некоторые из жалоб Советского правительства относительно деятельности ФРГ в Берлине».[87]В каких именно аспектах этого вопроса США могли бы пойти навстречу Советскому Союзу, Раш не уточнял, но подчеркнул, что «мы четверо не сможем прийти к какому-либо удовлетворительному решению по Берлину, пока участие ФРГ в обеспечении социальной и экономической жизнеспособности города не будет признано в качестве факта и полностью принято во внимание».[88]

Эти высказывания Раша активно поддержали Р. Джеклинг и Ж.-В. Сованьярг, сменивший Ф. Сейду на посту посла Франции в ФРГ и ее представителя на четырехсторонних переговорах.