Советская Эпоха. Исторические анекдоты (СИ)

После взятия Орла к нему на фронт приехала жена. И так и осталась с ним. Вместе дошли до Берлина. Он познакомился с ней в тридцатые годы, в Ташкенте, где командовал какой-то азиатской кавалерией. На трамвайной остановке он заметил красивую девушку. Подошёл трамвай. Он был полон. Как депутат ЦИК Горбатов имел право садиться через переднюю дверь. Девушка попыталась сесть вместе с ним, но её не пустил кондуктор. Тогда Горбатов сказал: это моя жена. Они познакомились, и поженились.

Весной 1944 на очереди было освобождение Киева. Маршалы чувствовали запах победы. Между ними началась конкуренция. Киев должен был брать маршал Рокоссовский. Но интригами Жукова и Конева его переместили на белорусское направление. В составе Белорусского фронта была и 3-я армия генерала Горбатова. Она наступала на Гомель. Как всегда предполагалось сходу взять Гомель, но Горбатов остановился, отошёл. Под разными предлогами затягивал наступление. Его грозились отдать под трибунал. Но он был прав. Наконец разведка нащупала слабое место в обороне немцев. Горбатов ударил туда. И немцы сами ушли из Гомеля. К 23 февраля Дню Красной Армии нужно было обязательно взять какой-нибудь город. Рокоссовский приказал Горбатову взять к 23 февраля город Рогожин. Горбатов отказался. Рокоссовский ругал его, грозил. Ничего не помогло. Намеченные города взяли, но на два дня позже, не к празднику, зато с меньшими потерями. В Белоруссии в армию Горбатова прислали штрафников. Тогда, в наступлении, трусов и предателей уже не так расстреливали, как в отступлении, но больше направляли в штрафбаты. Нужно знать, что за годы войны военными трибуналами НКВД и СМЕРШ были приговорены к высшей мере наказания один миллион солдат и офицеров Красной Армии. Четыремстам тысячам из них смерть заменили десятью годами лагерей без права переписки с отсрочкой исполнения и направили их на фронт в составе штрафных батальонов. Когда штрафники прибыли к Горбатову. Он построил их и сказал: Ребята! Если будете хорошо воевать, всех амнистирую, независимо от пролитой крови. Это было воодушевляющее слово. Обычно штрафников амнистировали только после ранения, пролитой крови за Родину, но в указе Сталина первой строкой шли слова: “за проявленное мужество”. Этим и воспользовался Горбатов. Таков был человек.

Из Белоруссии армия Горбатова вошла в Польшу. Поскольку этим актом война, наконец, была вынесена за пределы СССР, к Горбатову приехала делегация шахтёров из Донецка, поздравить с победой. Горняки пожаловались Горбатову, что им на шахтах не хватает крепёжного леса. Горбатов, недолго думая, распорядился отгрузить на Донбасс 50000 кубометров польского леса. На него написали донос, что он якобы вывез польский лес для личных нужд. А в это время комсостав Красной Армии действительно гнал на восток вагоны с награбленным трофейным скарбом. Это не нравилось Ставке. Преследовалось дисциплинарно. Из Москвы приехала комиссия - разбираться с вывезенным незаконно лесом. Во главе был сам Лев Мехлис. Стали расследовать. Но, хотя преступление было налицо, корысти в нём не нашли. Доложили Сталину. Хозяин спросил: а что Горбатов знал, что лес польский? - Знал. - Похоже на Горбатова. Как говорится, Горбатова могила исправит.

На этом дело замяли.

Из Польши Горбатов наступал на Восточную Пруссию. Ему противостояли не обычные части Вермахта, а отборные дивизии СС Адольф Гитлер и Великая Германия (?). Горбатову приказали естественно сходу ворваться в Пруссию. Но он понял, что потеряет свою армию. Вместо того, чтобы наступать, он окопался. Ему приказывали наступать, положить всё и всех, но наступать. Горбатов сказал: “Не поведу армию на тот свет”. Его грозили отдать под трибунал. Но тут немцы сами начали наступление. Нанесли мощнейший огневой и бронетанковый удар. Армию Горбатова спасло то, что он перед тем закопал её в землю. Отсиделись в траншеях, а немцы, между тем, выдохлись. И вот тогда Горбатов пошёл в наступление. И опять оказался прав.

За этим последовало наступление на Берлин. Здесь он уже не мог спасти свою армию. Приказ Сталина был непререкаем. Положили полмиллиона солдат, чтобы взять Берлин.

Горбатов считал это преступлением. Он чувствовал свою вину. Поэт Твардовский, друг его, написал стихотворение для него на эту тему: “мог сберечь но не сберёг, и хоть не виноват, но всё же…”. Дословно не помню этих стихов.

В 1957 году Горбатов написал мемуары, в которых осудил Берлинскую операцию, как бессмысленное уничтожение людей. Мемуары вышли сильно изуродованными цензурой. Горбатов был забыт историками Войны. Но мы его помним. Он имел мужество противостоять Сталинской машине, повинуясь совести; рисковал головой. Бог спас его за то, что он спас многих русских солдат от бессмысленной гибели. Слава Богу!

ДУНЬКИН ПОЛК

На Южном фронте ВОВ известен был “Дунькин полк”, состоявший исключительно из женщин. И командиром полка была женщина. Образование ее было три класса (обязательный образовательный минимум в двадцатые годы), но была она очень добра и деликатна: ни разу не повысила голос на своих солдат.