Советская фантастика 80-х годов. Книга 1 (антология)

Весьма квалифицированные профессионалы. Готовили их на одной из баз Водолея: специальная закрытая школа для специалистов, работающих в ситуациях, последствия которых непредсказуемы. Он, Хенк, никогда прежде не встречался с Охотниками, но много слышал о них. В системе Гинапс Охотники в свое время потеряли почти треть сотрудников, но сумели предотвратить столкновение двух воинственных подрас Гинапса. Еще Хенк слышал об Охотнике по имени Шарп. Хенрик Шарп почти девять лет провел в зловонных подземных городах планеты Бессель, чуть было не угнанной представителями миров нКва. Планета Бессель никогда не принадлежала мирам нКва, так же как последние никогда не входили в Межзвездное сообщество. Заслугой Охотника по имени Шарп, особо отмеченной океаном Бюрге, явилось его достаточно ровное отношение ко всем задействованным в этом происшествии расам, в том числе и к представителям крайне несимпатичных людям миров нКва.

Но — протозид!

Арианцы — да, Цветочники — да. Они не раз организовывали вылазки против протозид. Но там речь шла о крупных скоплениях... Чем мог помешать кому-то одиночный гравитационный организм, равнодушно дрейфующий в сорока световых годах в стороне от Конечной станции?

Хенк не мог не верить Петру Челышеву и его коллеге. Они являлись сотрудниками звездного Патруля, они, конечно, получили приказ с Земли. Такой приказ, как правило, весьма обоснован, и если дело доходит до его исполнения, возражений попросту не может быть.

Хенк обязан был верить Охотникам, но все в нем протестовало.

Истребители звезд?.. Конечно... Но сейчас в районе квазара Шансон дрейфовал лишь одиночный протозид, ни для кого не представляющий опасности. Ситуация усугублялась и тем, что любая акция, проведенная против протозида, мгновенно станет известна всей этой древней расе: ведь одиночный протозид — это всего лишь часть одного колоссального, рассеянного в пространстве организма.

Хенк механически следовал за Охотниками.

Он не видел смысла в готовящейся акции, но приказ оставался приказом, а он, Хенк,— землянин.

Корпус «Лайман альфы» отбрасывал тень чуть ли не на половину космодрома. Щелкнули замки, шипя, опустился: на бетон язык дежурного пандуса.

— Как у тебя? — спросил Хенк, проверяя шлюзы.

Шу ответила:

— Разрабатываю маршрут.

Охотники невольно задрали головы: голос Шу звучал где-то под сводами.

— Переключись на бортовую аппаратуру,— хмуро приказал Хенк.— Через двадцать минут стартуем.

— Земля? Ты получил разрешение?

— Нет,— ответил Хенк.— Пока не Земля.— И прежде чем бросить карту курса в щель Расчетчика, взглянул на Челышева.

Челышев покачал головой:

— Ничего не могу сделать, Хенк. Мы прибыли на Симму незадолго до тебя. Приказ есть приказ, нас не всегда знакомят с подробностями. Мы ожидаем новостей, но ты же сам видел — почтовые ракеты запаздывают. Не могу утверждать определенно, но, похоже, в нашем секторе что-то случилось. Что-то такое, от чего этот одиночный протозид стал опасен. Надеюсь, вернувшись, мы получим разъяснение. Мы всего только исполнители, Хенк.

Хенк усмехнулся.

«Лайман альфа» стартовала, ослепив космодром Сим-мы мгновенной вспышкой.

Они шли в открытом пространстве. На правом экране, едва-едва укрощаемый мощными фильтрами, пылал квазар Шансон.

Прошло семь минут, и радары засекли протозида. Еще через две минуты Хенк увидел его на экране: крошечная занятая, действительно крошечная, чуть побольше его корабля, но с массой, превышающей массу Симмы.

Крошечная Запятая, такая невинная на фоне звезд.

Хенк знал, протозид их видит. А это означало: корабль Хенка, его «Лайман альфу», видят сейчас все протозиды, где бы они не находились. Разве руки Хенка не знали бы об опасности, защеми его ногу капкан?

— Один протозид никому не опасен,— хмуро сказал Хенк. И уточнил:— Никому и никогда... Кто может отдать приказ об уничтожении пусть не родственного нам, но разумного существа?

— Межзвездное сообщество,— сухо ответил Челышев.— Оно существует давно, но я никогда не слышал про его ошибки.

— Это одиночный протозид,— настаивал Хенк.— Охота лишь оттолкнет от нас протозидов. Да, они не ищут дружбы с нами, но они ведь д р у г и е, Петр. Они совсем другие.

— Сочувствую, Хенк.

Тяжелое молчание залило штурманскую обсерваторию «Лайман альфы».

Случайные звезды, входя в поле обзора, слепили глаза; Хенк тут же стирал их разрядчиком. Теперь уже на всех экранах отчетливо определилась массивная запятая протозида. Он плыл в пространстве, одинокий, как Космос. С невольной завистью Хенк вдруг ощутил, как жгут эту темную запятую бешеные лучи квазара, как мощно всасывает в себя каждую случайную пылинку этот разумный, но замкнутый на себя организм... Кто они — протозиды? Почему он, Хенк, землянин, не может думать о протозидах, как о врагах?

У Хенка вдруг закружилась голова, колющая боль ударила под лопатку. Но он почти вспомнил!

Что вспомнил?

Он чуть не вскрикнул от боли и тут же пришел в себя...

Ладно. К этому он еще вернется.