Советская разведка в Китае. 20-е годы XX века

30 сентября Дэбути заявил представителю НКИД, что Япония не может сейчас пойти на заключение пакта о ненападении, так как стороны еще не исчерпали обязательств, взятых по подписанной 20 января 1925 г. Конвенции об основных принципах взаимоотношений между СССР и Японией. По его словам, следовало бы звключить рыболовную конвенцию и торговый договор, решить проблемы предоставления Японии концессий, а затем думать о новых обязательствах.

В июне 1927 г., выполняя поручение Политбюро, советский полпред В. С. Довгалевский в беседе с премьер-министром Танакой вновь подчеркнул желание СССР заключить пакт о ненападжении. Танака отметил «несвоевременность» заключения политического договора, которому должно предшествовать подписание торгововго договора.[463] Таким образом, поручение Политбюро в 1926–1927 гг. не было исполнено из-за нежелания японской стороны.

Вот такой был политический фон японо-совестких отношений с 1 марта по 1 сентября 1926 г., когда в поездке по Маньчжурии находился видный востоковед Д. М. Позднеев,[464] официальной целью которого был сбор материалов для нового издания книги по Маньчжурии. Параллельно с этим он выполнял просьбу советских разведывательных органов оценить ситуации в Китае и в Маньчжурии, и «прощупать» позиции Японии, ее отношение к Англии. Человек со знанием китайского, японского и английского языков, обладающий аналитическим умом, издавший множество статей и книг по Японии и Китаю, имеющий большой вес в научном мире и лично знакомый со многими зарубежными ориенталистами, несмотря на его возраст, понятное дело, мог оказать большую помощь разведывательным органам в Москве, находящимся в тот период в сложном положении.

Проезжая по всей Маньчжурии и встречаясь со многими русскими, китайцами и японцами, Д. Позднеев внимательно присматривался к ситуации в Китае, к переменам, которые произошли там за последние годы. По приезде в Пекин он отправляет несколько отчетов и записей бесед, а также материалы по Маньчжурии в качестве приложения к отчетам.

По результатам своей четырехмесячной поездки Д. Позднеев 14 июля 1926 г. послал донесение помощнику начальника Разведывательного управления штаба РККА А. М. Никонову. В нем он делал основные и очень важные выводы, интересовавшие Москву: 1) «Япония несомненно готовится к войне и готовит свой маньчжурский тыл к этому событию». 2) «Война эта, вероятнее всего, будет с СССР». 3) «Как показывают сроки программ военной подготовки Японии, она задается целью окончить последнюю к 1930 г., после чего можно ожидать начала военных действий». 4) «Для обеспечения продовольствием Япония ведет усиленную подготовку политики колонизации Маньчжурии корейцами и через них расширения запашек рисовых полей». 5) «Усиленное внимание обращается на изучение района Северо-западной Маньчжурии и прилегающих к ней округов Монголии с центром Сан-бэйсэ». 6) «Расселение корейцев и сооружение Ху-хайской железной дороги с ее продолжением до Благовещенска показывает намерение отрезать всю полосу территории от устья Тумэнь-ула до Благовещенска, от СССР».[465]

В своих «Заметках по Маньчжурии», прилагаемых к отчету о поездке, Д. Позднеев обращал внимание Центра на ряд недочетов и недоработок, увиденных им в Маньчжурии. Одним из существенных недостатков разведработы в Китае он считал плохое изучение местной прессы и отсутствие людей, знающих японский язык. «Самый основной недостаток постановки дела в отношении изучения местной жизни заключается в недостаточном использовании туземных источников, — писал Д.Позднеев. — В частности, в Маньчжурии обращают гораздо больше внимания на китайский язык, нежели на японский. И тот и другой, конечно, важны. И китайцы, и японцы сейчас по существу ведут одинаково агрессивную политику в отношении СССР. Разница между ними только в том, что китайцы агрессивны открыто, а японцы скрытно. Но тем больше оснований нам стараться проникнуть именно в замыслы последних и быть, возможно, больше осведомленными именно в отношении их. В отношении изучения Китая и китайцев в Маньчжурии необходимо сказать, что чтение газет ведется более или менее во всех учреждениях, но до толстых осмысленных журналов и до китайских книг мы не дошли. Заведующий экономической частью КВЖД Г. Н. Дикий сказал мне, что они выписывали некоторое время много китайских журналов, но потом оставили, так как практика показала, что существующие силы в состоянии только читать газеты, да и из них только те статьи, которые относятся непосредственно к ж.д. вопросам, остальные же стать (так в тексте. — В. У.) переводятся, поскольку только возможно, а лучше сказать не переводятся совершенно.

В отношении японского языка дело поставлено еще слабее. На всю КВЖД имеется один работник Незнайко, который в постоянном разгоне и теперь давно уже отсутствует из переводческой комнаты, так как связан все время с Мукденскими конференциями. Кроме того, имеется его заместитель Перетолчин, но более слабый в языке, нежели Незнайко.