Советская республика и капиталистический мир. Часть I. Первоначальный период организации сил

Щастный во время своих докладов и в разговорах с членами морской коллегии всячески старался скомпрометировать личный состав флота, доказывая его полную непригодность. Так было в частности и в вопросе об уничтожении флота.[234] «Все приготовления сделаны, но будут ли они исполнены – ручаться нет никакой возможности при нынешнем составе флота», – таков был ответ Щастного Альтфатеру, переданный последним нам из Петрограда в Москву. И дальнейшими своими сообщениями Щастный стремился внести в вопрос о возможной судьбе флота наивысшую неопределенность, как бы с тем, чтобы оставить свои руки развязанными в ту или другую сторону. Я предложил, ввиду этих постоянных ссылок на неудовлетворительность личного состава флота, отобрать на каждом корабле при посредстве главного комиссара известное количество безусловно преданных революции надежных, пристойных людей, поговорить с ними раз и другой и третий об огромном значении для страны своевременного уничтожения кораблей, в случае, если не останется другого исхода. Морскими специалистами, в частности, английским морским офицером, имя которого я сейчас позабыл, но могу восстановить через Альтфатера, а также самим Альтфатером обращалось мое внимание на то, что немцы, в случае нападения на флот, могут вызвать заранее такое паническое настроение в командах, что эти последние физически помешают предназначенным для этого лицам взорвать корабли. Моя мысль о необходимости отобрать, – разумеется, негласно, чтобы это не дошло до сведения контрреволюционных элементов во флоте и наших неприятелей, – отобрать ударные группы из надежных людей для подрывных работ встретила в общем полное признание со стороны морских специалистов. Они же обратили внимание на то, что важно у этих лиц, предназначенных для уничтожения флота в минуту крайней опасности, создать настроение полной уверенности в судьбе их семейств. Они должны знать, что в случае, если они погибнут или окажутся искалеченными и лишенными трудоспособности, государство примет на себя заботу о существовании их семей. Наиболее демонстративной формой такого обеспечения я считал немедленное внесение в банк известных вкладов на имя тех лиц, которые призваны будут для выполнения указанных ответственных и рискованных операций. Ни один из немногих, впрочем, моряков (пять-шесть человек), с которыми я об этом совещался, не возражал против этой мысли; наоборот, все находили ее вполне отвечающей обстоятельствам. Ожидать, что Щастный усмотрит в этой мере нечто противоречащее морали флота, я мог тем менее, что именно Щастный во всех своих разговорах, суждениях и докладах о флоте стремился до последней степени унизить личный состав флота, его матросскую массу, изображая моряков, как шкурников, у которых нет никакой нравственной дисциплины и никаких высших интересов.