В мае 1957 г. саудовская полиция обнаружила склады с оружием и боеприпасами, а служба безопасности Саудовской Аравиии, начавшая расследование, раскрыла заговор, имевший целью, по утверждению Эр-Рияда, убийство короля Са’уда (планировался якобы взрыв во дворце Насириййа).
Подготовкой покушения, со слов саудовцев, занималась специально обученная группа палестинцев, прибывших из «просоветского Египта», и руководил ею египетский военный атташе в Джидде. Несмотря на официальное заявление Каира относительно отсутствия у него каких-либо намерений такого рода, трещина, обозначившаяся ранее в египетско-саудовских отношениях, еще больше углубилась. Не помог утрясти это дело, дабы не дать ему разрастись в политический кризис в отношениях Эр-Рияда с Каиром, и специально направленный Насером с такой миссией в Мекку влиятельный в исламском мире египетский религиозный авторитет. Он утверждал, что египетское правительство, ни сном ни духом, не знало и не ведало ни о недостойных деяниях своего атташе, ни о его планах. Верится в это с трудом. В Каире уже достаточно косо поглядывали тогда в сторону Эр-Рияда. Особенно с учетом той военной и политической помощи, что оказал король Са’уд королю Хусейну, монарху Иордании, по недопущению в апреле того же года государственного переворота, который, по заявлению Аммана, замышляли «сторонниками насеризма в Иордании». Как бы то ни было, но Каир и Эр-Рияд оказались на разных полюсах подстегнутого «доктриной Эйзенхаура» процесса размежевания сил и стран на Ближнем Востоке между двумя мировыми блоками или лагерями, как тогда говорили, – капиталистическим и социалистическим. Все это негативно отразилось, конечно же, и на установках Эр-Рияда по восстановлению диалога с Москвой.