Советская Россия (СССР) и Польша. Русские антисоветские формирования в Польше (1919–1925 гг.)

На мой вопрос, насколько Польша свободна при ведении мирных переговоров от французского давления, Барлицкий ответил: категорически заявляю, что на условия, которые вчера были оглашены нами на заседании, Франция не имела никакого влияния, не имеет этого влияния и сейчас и не будет его иметь во всем ходе переговоров. У нас есть с Францией общие интересы, но это относится только к германской опасности. Как видите, несмотря на шумиху французской печати о том, что мы должны выставить требование о разоружении Красной Армии в целях облегчить положение Врангеля, мы в оглашенных вчера условиях ни звука об этом не сказали. Мы отлично понимаем, что и нам и вам не желательно содержать армии, но мы же не можем идти на разоружение ввиду германской опасности, а вам ввиду врангелевской опасности. Мы также отлично понимаем, что ликвидацией польского фронта вы быстро забьете Врангеля в крымскую бутылку. Франция, конечно, очень заинтересована в врангелевской операции и очень хотела бы, чтобы русско-польский конфликт продолжал оказывать Врангелю помощь, но от нас она ничего положительного получить не может. В конце концов, помощь Франции нам надо ставить на чисто коммерческую почву. Франция дает нам оружие, потому что у нее осталось его очень много, но она подает нам вместе с оружием очень и очень большие счета. Как член Совета Обороны я также могу категорически утверждать, что шум о «военном плане генерала Вейгана» раздут. Ген. Вейган внес лишь в план обороны Варшавы незначительные коррективы.

На мой вопрос о том, как терпит П.П.С. Савинковский комитет и его отряды, Барлицкий ответил: Сов. Россия создала у нас Савинкова и его отряды. Вначале даже о попытках Савинкова не могло быть и речи, и они пресекались в корне. Вам известно, что наша партия приняла мою формулу против нашего вхождения в коалиционное министерство. А когда стала угрожать опасность Варшаве, я сам убеждал нашу партию в необходимости войти в коалиционный кабинет, а отсюда понятно, что мы готовы были использовать всякого и всякую организацию. Теперь наше положение в отношении Савинкова, конечно, щекотливое, ибо эти люди дрались на фронте рядом с нами. Но выход какой-либо будет найден, и этот выход будет зависеть от общего хода наших переговоров.

Что же касается переговоров представителя Врангеля генерала Махрова в Варшаве, то они носят исключительно частный характер, и мы никакого значения им не придаем.

По вопросу об Украине Барлицкий говорил довольно много и подробно. Он заявил, что, хотя он был противником похода Пилсудского на Украину, он может засвидетельствовать, что и у Пилсудского не было планов под видом независимости превратить Украину в польскую провинцию. Пилсудский давно перестал быть социалистом, он уже давно больше милитанат[1116], чем общественный работник, но свой романтический план предоставления Украине действительной возможности самоопределиться через Петлюру он проводил, несмотря на домогательства националистов, неуклонно без […][1117] задних мыслей. После долгой борьбы в период наступления на Киев было издано распоряжение, воспрещающее польским помещикам из пределов Украины возвращаться туда. Тем не менее, под разными предлогами и под разными флагами, в качестве членов Красного Креста и других организаций помещики проникли на Украину и, очевидно, заранее условившись, съехались в Житомире. В одно из заседаний этих помещиков в Житомире явились польские жандармы и, установив, что это действительно приехавшие из Польши украинские помещики-поляки, задержали их и отправили в Варшаву. Пилсудский имел твердое намерение созвать на Украине Конституанту.

Наши отношения с Петлюрой и взаимные обязательства в данный момент остаются в силе. Потому что Петлюра – на фронте, а в противном случае его армия не была бы на фронте. В силу всех этих обстоятельств, украинский вопрос явится для нас вопросом «точки над и». Мы, конечно, отлично понимаем, что ставить вопрос об отказе вашем от советского строя на Украине бесполезно, несмотря на то, что мы остаемся сторонниками демократического самоопределения, или, как вы его называете, «буржуазно-демократического».

Тем не менее, мы будем просить побольше фактов для доказательства, – и чтобы нам лично убедиться, – что Советская Украина является независимой и что самоопределение рабоче-крестьянской Украины в форме советского строя является подлинной волей трудящихся Украины. До сих пор мы таких фактов не имеем. Наоборот, мы рассматриваем полномочия Русско-Украинской делегации и видим, что они подписаны в Москве. Председателем украинского Правительства является Раковский, которого мы понимаем не как представителя украинских масс, а как представителя коммунистической Москвы.