Советская Россия (СССР) и Польша. Русские антисоветские формирования в Польше (1919–1925 гг.)

Как известно, единства в советском руководстве по вопросу о стратегических приоритетах в этот период не было. 11 июля в «Правде» была опубликована статья И. В. Сталина – своего рода предостережение от неумеренной революционной горячности некоторых представителей руководства Cоветского государства, сторонников стремительного марша на Варшаву. «Наши успехи на антипольских фронтах несомненны, – писал он, – но было бы недостойным бахвальством думать, что с поляками в основе уже покончено, что нам остается лишь проделать “марш на Варшаву”». «Это бахвальство… – подчеркивал Сталин, – неуместно не только потому, что у Польши имеются резервы, которые она, несомненно, бросит на фронт… но и прежде всего потому, что в тылу наших войск появился новый союзник Польши – Врангель, который грозит взорвать с тыла плоды наших побед над поляками…” Смешно поэтому говорить о “марше на Варшаву” и вообще о прочности наших успехов, пока врангелевская опасность не ликвидирована»[223].

В новых условиях, следуя основным принципам своей внешнеполитической концепции, польское военное командование ускорило формирование на своей территории не только русских, но и самостоятельных белорусских и украинских отрядов, а также казачьих частей. В разгар наступления большевиков Б. Савинкову стало известно, что в лагерях размещения корпуса Бредова (Стржалково, Пикулицы, Домбе) ведется антирусская агитация представителями украинских и белорусских отрядов. Подобная деятельность конкурентов не вязалась с бонапартистскими планами Б. Савинкова. 12 июля он направил маршалу Пилсудскому письмо с просьбой прекратить эту агитацию, а также передать руководство всеми без исключения русскими формированиями в его руки[224].

В день, когда Красная fрмия выбила польскую армию из Вильно (14 июля), состоялся очередной визит Б. Савинкова в Бельведер в сопровождении генерала Глазенапа. Пилсудский сообщил им о принятом им решении: создаваемый на польские средства Отдельный русский отряд будет действовать в глубоком тылу противника. В связи с его оперативным назначением отряд будет состоять из 3 пехотных полков (по 9 рот), конной казачьей группы численностью от 5000 сабель, отряда генерала Булак-Балаховича, а также «соответствующей артиллерии», запасного батальона и офицерской школы. Савинкову удалось убедить Пилсудского, что и казачий отряд есаула М. И. Яковлева должен быть подчинен ему[225].

16 июля, когда пленум ЦК РКП (б) принял решение отклонить ноту Керзона, не отказываясь от переговоров с Польшей, ускорить наступление, Б. Савинков сообщил генералу Врангелю о решении Пилсудского сформировать на территории Польши «отдельный русский отряд трех родов оружия для самостоятельного действия». Врангель узнал от Б. Савинкова, что тот берет на себя формирование отряда и последующее командование им, но «временно» отряд будет находиться в стратегическом подчинении польской Главной квартиры. Финансирование и экипирование предполагалось осуществлять «по польским нормам». Отряд «ни в коем случае не будет выдан противнику» и «может быть употреблен исключительно для борьбы с большевиками», а «в случае заключения мира с большевиками», подчеркивал Б. Савинков, отряд будет иметь право «с оружием эвакуироваться из Польши». Б. Савинков просил Врангеля рассматривать этот отряд «как морально с ним (Врангелем. – Т. С.) связанный и стремящийся к общей цели объединения России». В заключение Б. Савинков обещал Врангелю свое содействие «в пределах сил»[226].

Другая телеграмма была отправлена им в Париж, в Русское политическое совещание на имя Г. Е. Львова. Савинков изложил политическую формулу Пилсудского о его войне «не против России, но против большевиков», не с захватническими целями, а для освобождения России «от врага». Он выразил убежденность в скором упадке большевиков, последующем распаде России на «ряд свободных государств», к союзу которых присоединятся Польша и Финляндия[227].

В этот период Б. Савинков еще искал доверия и поддержки у главнокомандующего Русской армией – «единственного ныне носителя русского национального знамени». Однако позиция Врангеля оставалась прежней: он был убежден, что обстановка требует «посылки всего, что можно, в Крым». Распыление сил Белого движения и формирование новых русских отрядов в Польше он считал «вредными для русского дела»; эту точку зрения Врангель отстаивал в письме главному координатору описываемого нами процесса – военному министру Великобритании Черчиллю[228].