Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты» (1922-1929)

13 марта 1925 г. на заседании Политбюро ЦК РКП(б) было признано целесообразным создание «за наш счет» двух военных школ в Лояне и Калгане. В этой связи М. В. Фрунзе поручалось в кратчайший срок сформировать две военноинструкторские группы по 30–40 человек в каждой. Было признано желательным снабжение «сочувствующих Гоминьдану китайских войск» оружием советских образцов за плату. Л. М. Карахану предписывалось «…выяснить вопросы оплаты оружия либо деньгами, либо нужным нам сырьем и продуктами (хлопок, чай и пр.)». В распоряжение Карахана «немедленно» отпускалось «…некоторое количество оружия и боеприпасов иностранных образцов, по возможности за плату». В Лояне, в последующем в Кайфыне (провинция Хэнань), располагался штаб 2-й национальной армии, а в Калгане (провинция Ча-хар) – штаб 1-й национальной армии.

Если раньше поставки вооружений шли только Кантону, то теперь их предстояло распределять между НРА и тремя национальными армиями в зависимости от их поведения и быстро менявшейся военно-политической обстановки в Китае.

19 марта 1925 г. Политбюро ЦК РКП(б) постановило: «Создать комиссию в составе тт. Фрунзе, Молотова и Петрова (с заменой Войтинским) для общего наблюдения за текущими мероприятиями по помощи Гоминьдану и сочувствующим ему группам».

Так возникла Китайская комиссия Политбюро ЦК РКП(б). Первым председателем комиссии был М. В. Фрунзе, председатель Реввоенсовета СССР, нарком по военным и морским делам, кандидат в члены Политбюро ЦК РКП(б). В последующем его на этом посту заменил К. Е. Ворошилов. Состав Китайской комиссии был непостоянным, из нее выводились и в нее вводились новые члены.

17 апреля на первом заседании комиссии присутствовали Уншлихт, Чичерин⁶³, Войтинский, Петров, Мельников⁶⁴,

Лонгва⁶⁵, Бортновский⁶⁶ и Берзин⁶⁷. Из всех членов комиссии только заместитель руководителя Восточного отдела ИККИ Г. Н. Войтинский и заведующий Отделом Дальнего Востока НКИД Б. Н. Мельников прекрасно знали Китай. Последний же со знанием региона сочетал в себе и опыт разведывательной работы.

На своем апрельском заседании Китайская комиссия констатировала, «…что обстановка в Китае обостряется и развертывающиеся события требуют усиления нашей помощи». События предлагалось не форсировать, тщательно взвешивая в каждом отдельном случае целесообразность оказания помощи.

29 мая в постановлении второго заседания Китайской комиссии (Фрунзе, Уншлихт, Чичерин, Сокольников, Молотов, Бубнов⁶⁸, Петров, Войтинский, Мельников, Бортновский, Лонгва) были детализированы предложения по оказанию помощи Китаю. Организация всей военно-политической работы в Китае, так же как и отпуск средств на расходы, объединялась и сосредоточивалась в «Киткомиссии». Вопрос о направлении средств на оказание помощи Гоминьдану и «Киткомпартии» передавался Коминтерну. Общее число инструкторов в трех группах и пекинском центре было определено в 128 человек. Содержание одной группы (вместе с оперативными расходами) не должно было превышать 200 тыс. рублей в месяц. Было поддержано предложение сформировать на Юге Китая две новые гоминьдановские дивизии и школу Вампу На формирование двух новых дивизий и содержание одной старой дивизии было отпущено 450 тыс. рублей сроком до 1 января 1926 г.

На усиление разведывательной работы было отпущено с 1 апреля по 1 сентября 1925 г. 30 тыс. долларов США, т. е. в среднем 6000 долларов в месяц. Указанная сумма включалась в общую смету расходов на военно-политическую работу в Китае. Мельникову и Лонгве было поручено разработать практические предложения по этому вопросу.

Отправку людей и военных грузов следовало производить максимально конспиративно, в том числе использовать иностранные суда.

В мае на север Китая в Калган в ставку 1-й национальной армии маршала Фэн Юйсяна прибыла группа военных советников из Советского Союза во главе с комкором В. К. Путной⁶⁹. Среди прибывших в Калган военных советников были А. Я. Климов⁷⁰, Б. А. Жилин, Н. Ю. Петкевич⁷¹ и П. П. Каратыгин⁷². Политика предоставления помощи национальным армиям сопровождалась периодически возникавшими сомнениями в ее целесообразности. Уже в первые недели своего пребывания в Китае Путна высказал мнение о низкой политической сознательности и даже реакционности генералитета, в целом – о нецелесообразности политики опоры на национальные армии. В своих донесениях он докладывал М. В. Фрунзе: «Фэн принимает наше участие как неизбежное и очень неприятное зло».

Соображения Путны входили в противоречие с позицией полпреда Л. М. Карахана о потенциальных революционных возможностях северной группировки. Видимо, поэтому уже в июле Путну на посту руководителя группы военных советников сменил комкор В. М. Примаков.