Советские олимпийцы

Словом, у него появилась семья, о которой он мечтал всю жизнь. Он был счастлив. Работа над диссертацией продвигалась быстро. Вскоре он успешно ее защитил.

Он продолжал работать в Ленинграде. Было несколько предложений переехать на работу в другие города. Одно из таких предложений поступило из Москвы. Валерий с Таней обсуждали его. Ему хотелось переехать в Москву. Там оставалась мать. Руфина Васильевна вышла на пенсию, жаловалась на одиночество. Валерий скучал по ней. Ему хотелось, чтобы они жили вместе. Тем более что появился на свет еще один член семьи, Максимка. Бабушка помогала бы воспитывать его. Ведь сам он теперь много разъезжает, Тане приходится нелегко: она продолжает учиться в кораблестроительном институте…

14

Поездки эти гораздо реже, чем раньше, были связаны с участием в соревнованиях, хотя приглашения выступить на ринге поступали к нему со всех концов страны и из-за рубежа. Он отказывался, приходилось беречь время, силы. Но гораздо больше предложений выступить приходило от молодежи — всем хотелось увидеть чемпиона. И уже не на ринге, а на сцене, перед ними. На сцене сельского клуба и Дворца культуры, в городке космонавтов, в актовом зале института, в цехе завода… На него обрушилась небывалая слава! Отказывать людям, желающим увидеть и услышать его, он не считал себя вправе. И, поцеловав Таню и Максимку, он садился в поезд и мчал в Сибирь, Калугу, Тбилиси. По приглашению молодежных организаций побывал в Чили, в Италии, во Франции и других странах.

Рассказывал он с юмором, на вопросы отвечал охотно и простодушно. Без преувеличения можно сказать, что он завоевывал любовь всех аудиторий, где ему приходилось выступать, нисколько между тем не думая подлаживаться к ней. Чаще всего его расспрашивали о тренировках, об усталости, им сопутствующей. И он открывал секреты: какие для себя придумал приемы скорейшего восстановления сил, какими тестами определяет, достиг ли пика формы, много ли играет в баскетбол и занимается штангой и как нужно сочетать эти два для боксера вспомогательных вида спорта, чтобы мышцы, наливаясь силой, не утрачивали реакции. То есть рассказывал о тонкостях специфической подготовки, более уместных на первый взгляд на конференции тренеров и спортивных врачей, а его слушали с огромным интересом.

В 1966 году Валерий Попенченко был избран членом ЦК ВЛКСМ. А это не только почет, а прежде всего новые обязанности, заботы…

Многочисленные выступления и встречи очень много давали ему самому и многое определили в его дальнейшем жизни. Он понял, что работа с механизмами и автоматами, как она ни мила ему, не может его полностью удовлетворить. Ему нужно ежедневное общение с людьми, он почувствовал в себе дар организатора.

В 1965 году Валерию исполнилось 28 лет. Он принял участие в двух крупных турнирах: в пятый раз выиграл звание чемпиона СССР (состязания проводились в рамках III Спартакиады народов СССР) и защитил титул сильнейшего боксера континента. На внутрисоюзном ринге против него выступала в основном молодежь.

Шутили, что Попенченко «пронесся по второму среднему весу, оставив после себя пустоту». Как и во всякой шутке, здесь была доля правды. Должно было пройти несколько лет, прежде чем появился достойный преемник Попенченко. Сначала им стал Лемешев, успехи которого, к сожалению, продолжались недолго, а затем Рискиев, также воспитанник ташкентской школы бокса, один из «праправнуков» Сиднея Львовича Джаксона. Руфат Рискиев вернул советским средневесам и олимпийское и мировое золото.

Молодежь наступала азартно, однако всерьез противостоять обладателю Кубка Баркера не могла. Владимир Дубовик из Белоруссии попытался было взвинтить темп, но Валерий быстро охладил его пыл. Продержаться три раунда против Попенченко тоже почетно. В финале против Валерия вышел Игорь Евстигнеев, защищавший цвета «Буревестника». У него был опыт, неплохая техника, но упорного поединка все же не вышло. Герой Токио превосходил противника на всех стадиях боя.

Советская команда почти полностью сохранила свой состав, и «когда Валерий, начав подготовку к первенству Европы, приехал на сборы в Кисловодск, то увидел там своих приятелей: *Тамулиса, тяжеловеса Изосимова, Степашкина, Баранникова, Позняка, Агеева… Забегая вперед, скажем, что все они завоевали золотые медали, журналисты, освещавшие чемпионат, опять называли советскую команду «командой звезд, на фоне которой звезда Попенченко всех ярче».

Действительно, берлинский турнир, собравший цвет европейского бокса, он выиграл необычайно легко, как никакое другое соревнование в своей жизни. Знал ли он, что оно будет последним, и поэтому старался вовсю? Он никому не признавался, что решил оставить бокс, никаких заявлений журналистам не делал. Он хотел сойти непобежденным — этого он не скрывал, да и тренеры его — и Матулевич, который теперь жил в Москве, и Кусикьянц повторяли ему, что уйти надо вовремя. Но в Берлине (да, полагаю, и на Родине) никто не предполагал, что это произойдет так скоро.