Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941–1944

Вместе с тем нападениями на железнодорожные составы и колонны отступающих войск и попытками предотвратить эвакуацию мирных граждан они мешали движению немцев в обратном направлении. Находившихся в самых удаленных восточных районах партизан сменяли быстро наступающие части Красной армии, другие партизанские отряды продвигались на запад, где их количество и концентрация существенно возрастали; в конце концов немцы были вынуждены отвести свои остававшиеся гарнизоны почти отовсюду, кроме наиболее важных центров и дорог.

Настроения населения к этому времени уже окончательно определились. Существовало ядро коллаборационистов, которые либо решили – из страха, ненависти или в силу иных причин, – что будь что будет, но они не примкнут к советской стороне, либо не имели ни возможности, ни мужества присоединиться к партизанам. Были и такие, кто склонялся к переходу на сторону советского режима и считал партизан предвестниками его возвращения. Кто-то приветствовал партизан и Красную армию, как освободителей. На тот факт, что партизаны до самого конца продолжали вызывать противоречивые чувства и даже враждебность, указывают попытки немцев организовать «деревенскую самооборону», когда крестьянам, наконец, было позволено носить оружие и создавать отряды для отпора проводившим свои рейды партизанам. Даже и в 1944 году в различных частях Белоруссии эта мера способствовала поднятию морального духа, внушая гражданскому населению ощущение самостоятельности и уверенности в собственных силах, чувства, что оно способно защитить себя и вызвать уважение у противника.

Однако более характерным для этой последней фазы были массовый переход воевавших коллаборационистов на сторону партизан (что привело в конце 1943 года к переброске немцами всех военизированных подразделений из коренного населения на запад) и массовые побеги эвакуируемых немцами гражданских лиц[292]. Столь же типичными были попытки многих граждан, предвидевших скорое возвращение советских порядков, обеспечить себе алиби или доказательство активного участия в борьбе с немцами путем проведения актов саботажа, убийства немецких чиновников или присоединения к партизанам. Ситуация полностью характеризовалась ожиданием предстоящей советской победы. К середине 1944 года подобная перспектива стала реальностью на всей освобожденной от оккупации советской территории.

Демографические изменения в период оккупации

С приходом Красной армии выяснилось, что многие деревни изменились не только внешне – изменился и состав населявших их людей. В ходе оккупации в обычной деревне, если она находилась в зоне партизанских действий, могли происходить следующие изменения в демографическом составе. Значительное в процентном отношении количество трудоспособных мужчин было мобилизовано на службу в Красной армии; существенно меньшее количество, куда входили местные чиновники и технический персонал, было эвакуировано на восток перед советским отступлением. Эти потери людских ресурсов лишь отчасти компенсировались на первом этапе оккупации притоком людей, принадлежавших к трем группам: беженцы из других частей оккупированной территории; военнослужащие из частей Красной армии, отрезанных от основных сил или уничтоженных немцами; и городские жители, искавшие пропитание и убежище в сельской местности. В последующий период превышение смертности над рождаемостью, а также смертность от голода и болезней еще сильнее сократили численность населения. С точки зрения статистики наиболее значителен был отток из деревни. Его формировали небольшое количество сотрудничавших с немцами людей, переезжавших в другие места; значительное количество оказавшихся оторванными от своих частей военнослужащих, арестованных немцами; ряд людей, добровольно ушедших в партизаны; и больше всех других было тех, кого насильно угоняли на работу в Германию. Происходил отток и в результате принудительного призыва в партизаны, особенно на заключительном этапе. Во время отступления немцев часть деревенских жителей, в частности сотрудничавшие с ними чиновники администрации, служащие вспомогательной полиции и некоторые простые крестьяне, эвакуировалась с ними. Таким образом, после возвращения Красной армии, два или три года спустя, численность населения деревни составляла, вероятно, одну четверть от ее численности в 1941 году, и преимущественно это были старики, женщины и дети. Разумеется, имелись статистические отличия в тех частях оккупированной территории, где партизаны были слабы или где оккупация продлилась недолго; наблюдались они и в районах, прочно удерживаемых партизанами.

Мотивы, определявшие отношение населения