Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941–1944

Это заявление подтверждается информацией, обнаруженной в донесениях немецких полевых частей, таких, например, как донесение 339-й пехотной дивизии, в котором сообщается о поимке в октябре 1941 года нескольких советских агентов-парашютистов: «Данная группа является одной из четырех групп парашютистов, получивших приказ, не вступая в контакт с партизанами или другими элементами, заниматься шпионажем в немецком тылу и регулярно сообщать по радио о передвижениях войск и погодных условиях. Имеющиеся у них рации были американского производства…» В июле 1942 года были арестованы три других советских агента, которые также были заброшены на парашютах и получили инструкции действовать самостоятельно, не прибегая к помощи партизан. Им сообщили о существовании большого партизанского отряда в зоне их выброски; «…в случае встречи с отрядом им было разрешено установить с ним связь, но строго запрещено работать вместе с отрядом или для него…».

Однако приведенное выше заявление разведывательного отдела Генерального штаба германской армии, пожалуй, является слишком упрощенным. Существуют свидетельства того, что советские агенты сотрудничали с партизанами и до 1943 года, на что указывает, например, донесение начальника полевой жандармерии немецкой армии, в котором характеризуется положение, существовавшее в период с июля 1942 по март 1943 года: «Группы парашютистов больше не действуют самостоятельно, а в основном присоединяются к существующим партизанским отрядам и с их помощью выполняют полученные задания (сбор разведывательных сведений, диверсии на наиболее важных военных объектах и т. д.)…»

Вместе с тем политика запрещения советским агентам контактов с партизанами сохранялась и в дальнейшем. В датированном январем 1943 года донесении немецкой 16-й армии говорилось: «Все группы агентов, действующие в тылу противника, полностью отделены от партизанского движения. Им запрещено сотрудничать с партизанскими отрядами…» Это относилось и к вышеупомянутым особым группам Красной армии. Согласно сведениям, содержащимся в «Сводках о партизанской войне», они являлись «самостоятельными группами, подчиненными разведывательному отделу Красной армии. Они действуют независимо от находящихся в немецком тылу партизанских отрядов…».

В немецких донесениях не указывается, почему проводившим свои операции советским агентам запрещалось прибегать к помощи партизан. Одной из причин, по всей видимости, была безопасность – о существовании агентов должно было знать как можно меньше людей. Другой мотив, видимо, вытекал из основополагающего принципа проведения советских разведывательных операций, о котором упоминалось выше: скрыть истинную цель проведения операции путем заброски различных групп агентов, действовавших полностью независимо друг от друга. На практике этот принцип независимости часто нарушался попадавшими в сложное положение агентами, которым так или иначе приходилось прибегать к помощи партизан.

Тот факт, что на начальном этапе войны контакты партизан с советскими разведчиками были ограниченны, отнюдь не означает, что между ними не было никакого сотрудничества вообще. Донесение начальника немецкой полевой жандармерии о положении партизан в течение второй половины 1941 года свидетельствует, что даже уже в то время партизаны выполняли отдельные разведывательные задания для Красной армии. Известно, например, что партизанам было поручено:

«…уничтожение оборудованных на грузовых автомобилях телефонных и радиостанций, легковых автомобилей, посыльных мотоциклистов, велосипедистов и всадников, а также пеших посыльных. Любыми средствами захваченные у курьеров документы и сведения должны быть переданы в ближайший штаб Красной армии или в вышестоящий партизанский штаб.

Всеми имеющимися в распоряжении силами и средствами необходимо собирать сведения о противнике: о его действиях, местоположении на линии фронта, о его танковых, артиллерийских, авиационных и других частях, а также о расположении штабов. Эти разведывательные сведения должны направляться во фронтовые части Красной армии».

Начиная с 1942 года в немецких донесениях все чаще упоминается об использовании партизан советской разведкой. Датированный 14 марта 1942 года отчет службы контрразведки 11-й армии предваряет следующее заявление: «Действия советской разведки и партизан часто во многом дублируют друг друга. Поэтому необходимо подозревать шпионаж в связи с любыми действиями партизан и предполагать, что подозреваемые в шпионаже также имеют отношение к действиям партизан».