— Вы, военные, Министерство обороны, командующие округами, берете власть в свои руки, стабилизируете обстановку, страна успокаивается, потом создаете удобное для вас правительство и уходите в сторону.
— И отправляемся прямиком в Матросскую Тишину, — продолжил Шапошников.
— Почему? — спросил Горбачев.
— Потому что в августе уже делали такую попытку, и что из нее вышло? А сейчас демократические настроения на подъеме, у Ельцина рейтинг — выше не бывает. Люди выйдут на улицы — что с ними делать? Стрелять в них? Я не стану.
— Ты что, Женя? — удивился Горбачев. — Я тебе ничего такого не предлагаю. Я просто рассуждаю вслух.
На сем разговор окончился.
После этой беседы один из общих знакомых передал маршалу мнение Михаила Сергеевича: «Шапошников — неплохой парень, но для министра обороны слишком интеллигентен». Такие же предложения Шапошникову делали и некоторые другие крупные политики. Маршал решительно отказывался.
— Неужели у вас никогда не возникало желания взять управление страной в свои руки, стать хозяином страны? — спрашивал я потом Шапошникова.
— Никогда! — отрезал маршал. — А зачем? Чтобы пролить кровь?
А как себя поведут недавние сотрудники Горбачева Вадим Бакатин и Евгений Примаков, возглавивший разведку?
9 декабря 1991 года начальника разведки Примакова без объяснения причин попросили приехать из Ясенева на Лубянку. В кабинете Бакатина глава российской госбезопасности Виктор Иваненко передал им обоим пожелание российского правительства проявить благоразумие, то есть не сопротивляться неизбежному распаду Советского Союза и переходу власти к Ельцину. Примаков ответил, что разведка — вне политики.
Какой была реакция на распад Советского Союза военных? Потом многие из них называли происшедшее в Беловежской Пуще предательством. Но почему же в декабре 1991 года они ничего не попытались предпринять?
Я спрашивал генерала армии Андрея Ивановича Николаева, который потом станет первым заместителем начальника Генерального штаба Вооруженных сил России:
— Какими были настроения военных в 1991 году? Могла армия поднять восстание против того, что происходило?
— Я думаю, что это абсолютный миф. Я командовал тогда армией на Украине — даже темы такой не было для обсуждений.
— А если бы нашелся генерал, который бы воскликнул: «Нет, мы этого не допустим!» — вы бы присоединились к нему?
— А чего не надо было допускать?
— Распада Советского Союза.
— Я служил на территории Украины, а уже 24 августа Украина провозгласила «незалежность». Все командующие округами и армиями присягнули на верность Украине. Кроме меня. Нас приводили к присяге в здании нынешней Верховной рады. Когда большинство генералов и офицеров присягнули на верность Украине, закончились разговоры об СССР.
Значительная часть офицерского состава видела в тот момент в Ельцине человека, который способен поднять вооруженные силы.
В августе 1991 года Ельцин образовал республиканское Министерство обороны. Его возглавил генерал-полковник Константин Иванович Кобец, до избрания народным депутатом РСФСР начальник войск связи вооруженных сил — заместитель начальника Генштаба. 9 сентября должность министра обороны РСФСР была упразднена.
Раздел вооруженных сил после распада единого государства шел трудно. 16 марта 1992 года Ельцин подписал указ о Министерстве обороны и Вооруженных силах Российской Федерации, обязанности министра обороны возложил на себя. 18 мая назначил министром обороны Павла Сергеевича Грачева, который перешел на сторону российской власти в решающие августовские дни девяносто первого. Присвоил ему звание генерала армии.
Ведомство госбезопасности разделили быстрее.
Вместо послесловия.
Силовики исчезают, чтобы появиться вновь
После Беловежской Пущи нужда в Межреспубликанской службе безопасности отпала. Каждая республика обзаводилась собственным ведомством госбезопасности.
Ельцин пригласил к себе Бакатина. Желая подсластить пилюлю, предложил последнему председателю КГБ СССР дипломатическую работу:
— Выбирай себе любое посольское место. Кроме Америки.
Знавший себе цену Вадим Викторович ответил, что ему надо разобраться, подумать, неудобно из команды Горбачева сразу перескакивать в команду Ельцина. Борис Николаевич пожал плечами: была бы честь предложена…
Бакатин собрал вещи и покинул Лубянку. Он руководил Комитетом госбезопасности сто семь дней. К облегчению чекистов, правительство отправило его в пятьдесят пять лет на пенсию. Чекисты не оценили того, что в реальности Бакатин спас всё, что мог спасти в тот момент, когда общество требовало снести Лубянку.
Через год Бакатин обратится к Ельцину с просьбой подыскать ему работу. Ответа не последует. Вадим Викторович гордый человек. Не смог переломить себя и попроситься на прием. Ждал, когда позовут. Не позвали. Но насколько я знаю Бакатина, он принадлежит к числу людей, которые стараются не сожалеть о том, что сделано.