Советские спецслужбы и Красная армия

В общем, молодые «генштабисты 1917 года» пошли ва-банк. Ленин, однако, был не из тех людей, которые поддаются ультиматумам. А как раз из тех, кто умеет не торопиться, выждать самый подходящий момент для мстительного ответа на ультиматум.

Вацетис еще за лето 1918 г. сработался с «зеленой молодежью», «генштабистами 1917 года», и вполне разделял их негодование и опасения. Уверенный в неоценимости своих заслуг перед большевистским Совнаркомом за вклад в подавление мятежа левых эсеров, Иоаким Вацетис решил вступиться за своих сотрудников. Аралов крайне нуждался в помощи Теодори. Но на этот раз, не желая портить отношения с Кедровым, решил от греха подальше устраниться, выждать, как провернется дело. Если во время первой опалы Теодори в начале октября 1918 г. ему достаточно было как следует нажать на заместителя наркома по военным делам Эфраима Склянского, то теперь дело нужно было иметь с «другом Ленина» Михаилом Кедровым. Удовольствие весьма сомнительное для бывшего меньшевика-интернационалиста и революционера с 1903 г.

18 апреля Вацетис в докладе, посланном Ленину из Серпухова в Кремль, живописал о нехватке командного состава, о «перегрузке лиц генерального штаба, особенно на фронте», о бестактности к «генштабам» со стороны приставленных к ним комиссаров, о регулярных арестах генштабистов. Политических комиссаров Вацетис сравнил с «жандармами старого режима, повышение которых находилось в сильной степени в зависимости от того, сколько удастся раскрыть заговоров против самодержавного строя». На «деле Теодори» остановился особо: «внезапный и совершенно ни для кого не понятный арест» консультанта Регистрационного управления, по его словам, «произвел ошеломляющее впечатление на весь генштаб». Особо подчеркнул: Эйдук, помощник Кедрова, в разговоре с ним проболтался: «никакого обвинения против Теодори нет», это «обвинение надо создать». Вацетис ходатайствовал перед Лениным не только о скорейшем освобождении Теодори, но и о применении репрессий к Кедрову — «самовольно», без соблюдения установленных РВСР приказов, распорядившемуся арестовать Теодори[550].

17 апреля аналогичный «ленинскому» доклад выпуск направил Л. Д. Троцкому (№ 112/17)[551]. По уполномочению выпуска 1917 года Генерального штаба доклад подписали: Евгений Иванович Исаев, Иван Дмитриевич Моденов, Борис Иннокентьевич Кузнецов, Александр Кузьмич Малышев[552], Виноградов, Тит Степанович Косач, Юршевский, Маттис, Срывалин, Цейтлин, Максимов, Дубинин, Самуйлов, Семен Васильевич Пирог, Доможиров, Евгений Владимирович Сысоев, Владимир Ефимович Стасевич, Борис Николаевич Скворцов, Тарасов, Николай Иванович Кадников, Каранович, Михаил Афанасьевич Дулов[553], Майгур, Кук, Петров, Иван Наумович Полозов, Александр Федорович Васильев, Иван Алексеевич Бардинский, Павел Александрович Захаров, Павел Маркович Стрыхарь, Николай Иванович Шило[554], Эдуард Карлович Лус, Николай Васильевич Яковский. «Настоящий доклад передан по адресам: председателю Совета обороны Ленину, главнокомандующему всеми вооруженными силами Республики Вацетису, председателю Военного трибунала Республики Аралову, начальнику Полевого штаба Революционного военного совета Республики Костяеву»[555].

Это был явный перебор: партийное прошлое делало Кедрова более неуязвимым, как драконья кровь Зигфрида, а Хаген, роль которого только в 1941 г. исполнит Лаврентий Берия, в 1919 г. не мог появиться на исторической сцене. Своим докладом Ленину Вацетис только подлил масла в огонь: он замахнулся на «святое».

Ленин филиппики главкома явно не оценил, но время и нервы молодые генштабисты, на удивление, потратили не зря. 21 апреля им был выдан мандат за подписями Вацетиса, Аралова и Костяева, которым Особому отделу ВЧК предлагалось «оказать полное содействие для получения всех данных дела»[556].