Советские спецслужбы и Красная армия

На № 457/1. Контакта между нами и Особым отделом не получится до тех пор, пока с нами не прекратят неприлично держаться. Достаточно заявления т. Эйдука, сделанного мне 13 февраля, чтобы вопрос о взаимодействии отпал. Тот характер и тон отношений, который взят по отношению к выпуску не только не допустим, но такой тон за 15 месяцев работы допустил лишь т. Чикколини, да и то один только раз[568]. Являясь ответственным и доверенным лицом, как и многие из нас: Тарасов, Доможиров, Полозов, Майгур, Петров, Исаев, Кутырев, Срывалин и т. д., я не могу допустить такого отношения к нам. Мы будем не только протестовать, но [и] отвечать тем же, ибо никто не имеет права нас порочить, а особенно лица, кои зарекомендовали себя по совместной с нами работе отрицательно. Случай с Селивачевым, за которого ручались Вы, Рязанов, Павулан и 15 лиц выпуска 1917 года, показывает, что нам надо уходить, ибо на 15 месяцев службы еще есть лица, кои имеют смелость и дерзость быть с нами неприличными, говоря громко о недоверии. Ваше пожелание надо направить в сторону тех, кто нас трогает. Москва, 14 февраля. № 999/РУ.

Теодори

РГВА. Ф. 6. Оп. 10. Д. 3. Л. 205–206. Подлинник — машинописный текст на телеграфном бланке с пометами Г. И. Теодори.