Советский анекдот (Указатель сюжетов)

В середине двадцатых годов я, школьница первой ступени, стала в толстой тетради вести дневник, <…> Настал день, когда параллельно я завела тетрадку «Смешное! Смех!», тонкую, клетчатую, с таблицей умножения на заднем листке и правилами школьника. <…> Что писалось в тетрадке? То, что мне казалось занятным, смешным. Поначалу преобладал школьный фольклор, общеизвестные расхожие хохмы <…>, подслушанные уличные выражения <…>, какие-то детские скороговорки, считалки, классические фразы-перевертыши <…>. Со временем ребяческого становилось меньше, а «взрослых» анекдотов, острот, эпиграмм все больше и больше. К тонкой тетрадке со смешной мелочевкой я подклеила еще одну тетрадку, потом третью… В дальнейшем я делала так – в толстой дневниковой тетради загибала угол, писала «Смешное». Таким образом «Смешное» как бы образовывало особый постоянный раздел дневника. Записывать остроты, анекдоты стало для меня привычным делом. <…> Подавляющее большинство эпиграмм, анекдотов, шуток из моих тетрадей – сидят точно, прочно на своем месте. Записаны по следам событий. Но есть такие, которые я вспомнила случайно через много лет после их рождения (жаль было не вставить, предать забвению); есть и такие, которые вспоминали, пересказывали мне по моей просьбе задним числом другие люди, наделенные завидной памятью (некоторые даже щедро отдавали свои записи, небольшие по размеру, считая, что большее должно присоединять и поглощать меньшее). <…> Нашлась и у меня малая толика записей, которые были не в тетрадях, а на клочках бумаги, находились в конвертах, папках (то датированные годом и даже месяцем, то вовсе без даты). Вот почему возможны иногда не столь непоколебимо правильные датировки, за что заранее приношу извинения. Надеюсь, что таких случаев немного181.