Советский Пушкин

Наконец, тоже по непосредственным впечатлениям свидетеля-современника и вместе с тем как бы в порядке подведения исторического итога, об этом с полной четкостью историка-исследователя скажет в своем трактате «О развитии революционных идей в России» самый замечательный из «детей декабристов» (как называл позднее его и себя Н. П. Огарев), Александр Герцен: «Невозможны уже были никакие иллюзии: народ остался безучастным зрителем 14 декабря. Каждый сознательный человек видел страшные последствия полного разрыва между Россией национальной и Россией европеизированной. Всякая живая связь между обоими лагерями была оборвана, ее надлежало восстановить, но каким образом? В этом-то и состоял великий вопрос» (VII, 84 и 214). Как дальше увидим, этот «великий вопрос», который уже и раньше (от «притчи» о сеятеле, от первых глав «Евгения Онегина» до «Бориса Годунова») начал волновать Пушкина, после декабрьской катастрофы встал перед ним во всей своей сложности и остроте. На своих путях — средствами художественного творчества — великий национальный поэт содействовал и его очень не скоро пришедшему окончательному решению.

Комментарий

Дмитрий Дмитриевич Благой (1893–1984) — выдающийся советский литераторовед, пушкинист, лауреат Сталинской премии второй степени (1951), член-корреспондент АН СССР (1953). Человек глубочайшей культуры, крупнейший историк литературы и один из столпов советской цивилизации. Мы представляем вашему вниманию отрывок из главы его ключевого труда — «Творческий путь Пушкина». Среди других работ «Социология творчества Пушкина» (1929), «Мастерство Пушкина» (1955), «Литература и действительность» (1959). Мы завершаем книгу образцом высокого советского литературоведения.