Советский шпионаж в Европе и США. 1920-1950 годы

Польское правительство ответило на это многочисленными арестами и высылкой из страны французских граждан. «Шпионский процесс», где в качестве обвиняемых фигурировала группа французов и поляков, был проведён в Польше в декабре и закончился суровыми приговорами, вплоть до 22 лет заключения. В ответ на арест в Париже польского вице-консула Щербинского в Варшаве был взят под стражу французский вице-консул Антуан Бутте. Польское правительство заявило, что он предстанет перед судом, если Щербинского тоже будут судить. Оба вице-консула провели в тюрьме по восемь месяцев и были освобождены в июле 1950 года.

Тайная война между польской разведкой и французской контрразведкой с её любовными историями, ревностью и дипломатическими нотами стала известной всем в октябре 1950-го. Главными действующими лицами были польский вице-консул Александр Скрыня, его вероломный слуга Тадеуш Лукович, его юная девушка-секретарь и французская супружеская пара Дебаров. Разведывательная деятельность вице-консула была известна французской полиции с 1949 года.

Пьер Дебар, офицер французской контрразведки, которому было поручено расследовать секретные дела Скрыни, подружился с его семнадцатилетней секретаршей и через нее получил некоторые документы и донесения Скрыни. Некоторые из этих конфиденциальных докладов Дебар держал у себя дома. Его ревнивая жена Матильда передала их прямо в польское консульство. Чувствуя приближение катастрофы, Скрыня вместе со своим слугой и шофером Луковичем поспешил в Париж. У станции Обре они были арестованы. Лукович тайно сотрудничал с французской контрразведкой, и поляки подозревали его в этом. Ему было приказано отправиться в Варшаву в сопровождении польского офицера. Он ухитрился избавиться от своего конвоира, попросил политического убежища и был освобождён.

А вот Скрыня остался в заключении. Польское правительство ответило на это испытанным способом — оно арестовало Жоржа Эстрада, французского вице-консула в Штеттине. Оба вице-консула — польский и французский были освобождены через неделю.

Так закончился этот конфликт, во всяком случае, — в его дипломатическом выражении.

Чехословацкая разведка во Франции имела меньшие масштабы по сравнению с польской. Особое место в ее работе занимает чешский коммунист Байза, который в 1947 году был направлен в Бельгию и Францию, чтобы вести там военный шпионаж. В декабре 1949 года военный трибунал приговорил Байзу к четырем годам тюрьмы. Стефан Кубик («Фридман Борнат»), ветеран коммунистического движения и с 1948 года второй секретарь чехословацкого посольства в Париже, занимался, вербовкой агентов среди чешских студентов и эмигрантов. Когда он организовал политическое убийство чехословацкого беженца, его выслали из страны.

Эти дела, разумеется, не послужили причиной для прекращения шпионажа стран-сателлитов во Франции.

Швейцария: провал «Люци»

Одной из наиболее существенных и продолжительных черт советского шпионажа в послевоенное время было своеобразное интернациональное сотрудничество. Оно опиралось на новообразованные союзнические отношения. Так, два советских агента, работа которых была ориентирована на Германию, жили в Швейцарии, а посылали свои сообщения через Чехословакию. Рудольф Ресслер, выдающийся и весьма продуктивный тайный агент военной поры, имевший кличку «Люци», и его молодой партнёр Ксавье Шнипер возобновили свою работу, когда буря, вызванная канадским шпионским скандалом, улеглась и возникла новая советско-сателлитская разведывательная структура.

Ресслер и Шнипер оказались среди старых бойцов, которые возобновили шпионскую работу по окончании войны.

С 1944 года Ресслер не занимался шпионской работой — ни швейцарской, ни русской, и постоянно отказывался от предложений западных разведок. Большая часть его заработков военного времени была вложена в издательство, но оно пришло в упадок. Швейцария уже не была единственной в Европе антинацистски настроенной страной, издатели в Германии тоже получили возможность печатать всё, что угодно, и фирма Ресслера несла убытки.[277] Чтобы она могла устоять, требовались регулярные субсидии.

Хотя Ресслер никогда не имел членский билет коммунистической партии, он воспринял так называемую антикапиталистическую идеологию. Теперь он стал менее скрытным в своих политических взглядах, чем во время войны, когда служил в швейцарском генеральном штабе и поставлял информацию англичанам. Для Ресслера Запад представлялся упадническим, в то время как Россия открывала новые горизонты для человечества.