Советский шпионаж в Европе и США. 1920-1950 годы

Одно из наиболее ответственных сообщений в радиоигре было послано через несколько недель после окончания совещания в Тегеране.[174] В этот критический момент войны, накануне вторжения союзников на континент, Мартин Борман получил задание провести работу по дезинформации. Ему предстояло подготовить серию сообщений в Москву о международной обстановке. Эти сообщения предполагалось отправить через передатчик, на котором теперь работал «малый шеф» под контролем «Команды». В первой радиограмме из этой серии Гуревич должен был информировать Директора в Москве, что официальное лицо из министерства иностранных дел готово сотрудничать с советской разведкой. Директор, конечно, спросил имя этого официального лица, потому что советские дипломаты, покинувшие Берлин в 1941 году, были знакомы с персоналом германского министерства иностранных дел. «Малый шеф» дал имя человека, известного по работе в Португалии, критически настроенного по отношению к нацистам. Директор дал согласие, после чего в Москву пошла информация, якобы полученная от нелояльного к режиму чиновника МИДа.

Детали этой операции в общих чертах характерны для любой радиоигры. Составленные в Берлине сообщения содержали точную и важную информацию, иногда включающую секретные сведения не слишком большой важности. В этих докладах не было заведомой лжи. Москва, несомненно, проверяла и перепроверяла информацию и была склонна верить ей. В одном случае сообщение даже содержало подлинный доклад британского дипломата своему правительству, который каким-то образом попал в руки германской разведки. Дипломат сообщал своему министру, что западные державы обеспокоены быстрым наступлением Красной Армии и что где-то в нейтральной стране (предположительно в Испании) намечается секретная встреча между британским и германским представителем. При передаче этого доклада в Москву было изменено всего лишь несколько слов и добавлено несколько фраз. Одновременно министерство иностранных дел Германии сделало некоторые намеки иностранной прессе, которые могли бы послужить подтверждением сенсационной новости.

17 января 1944 года «Правда» поместила следующую телеграмму под заголовком «Слухи из Каира». В ней сообщалось, что собственный корреспондент газеты узнал из греческих и югославских источников, будто недавно в одном из прибрежных городов Иберийского полуострова состоялась секретная встреча двух ведущих британских политиков с Риббентропом и якобы речь шла об условиях сепаратного мира с Германией.

Британское министерство иностранных дел немедленно опровергло «слухи из Каира». Больше того, Лондон заявил, что в Египте нет корреспондента «Правды», что подобное сообщение оттуда не могло миновать британскую цензуру, что телеграмма попала в сталинское пресс-бюро, по неизвестным каналам и вряд ли пришла из Египта. ТАСС передал по радио это опровержение, добавив некоторые туманные намеки на активность Франца фон Папена в Турции. Истинная суть этого дела так никогда и не была вскрыта.

Самыми важными радиостанциями в игре против СССР были: две в Бельгии, две во Франции и одна в Голландии.

Иоганн Венцель работал на передатчике в Вейде, Константин Ефремов (Паскаль) — в Бордо, Антон Винтеринк — в Танне. Не доверяя русским, немцы сначала пытались передавать радиограммы сами, используя пленных только для помощи в составлении текстов. Но Центр что-то заподозрил и перестал отвечать. Видимо, Москву смутил период долгого молчания, пока шли допросы и никто из агентов не выходил в эфир. «Команда» снова и снова пыталась вызвать Москву, но прошло несколько недель, прежде чем она отозвалась. Все еще подозревая что-то, Москва требовала объяснений. Ответы и оправдания были, конечно, под рукой. Контакты возобновились.

Советские операторы опять сели за передатчики. Многие месяцы эта система успешно работала на немцев. Радиограммы побуждали Москву проявлять повышенную активность, посылать новых агентов, давать адреса. Чтобы проверить, не осталось ли у Москвы подозрений, Венцель попросил денег. Сто фунтов стерлингов, хитроумно упакованных в банку с бобами, были пересланы через Болгарию.

Но в январе 1943 года Венцель сбежал. Несмотря на внешне дружеское отношение персонала «Команды», он прекрасно понимал, что его жизнь в опасности, и выбрал свободу. Работая в своем кабинете под постоянной охраной, он однажды заметил, что ключ от двери был оставлен в замке с наружной стороны. Он вскочил на ноги и, прежде чем его охранники смогли прийти в себя, выбежал за дверь, запер ее, бросился вниз по лестнице и исчез. По некоторым сведениям, он какое-то время скрывался в Бельгии и Голландии, а после окончания войны переехал в Англию. Похоже, что в Англии он вошел в контакт с советской разведкой, но ему было отказано в продолжении службы. С этого момента следы Венцеля были утеряны.[175]