Советский век

Неплохим показателем для оценки и понимания как роста 1960-х, так и упадка 1970-х гг. может стать хитросплетение ряда факторов, которое непредсказуемым образом привело к возрастанию трудонедостаточности.

Как мы поняли из второй части книги, собственное исследование Госплана 1965 г. показало, что главной проблемой страны было неравномерное распределение рабочей силы: в одних регионах ее было слишком много, но при этом рабочие не хотели переезжать; в других районах существовала трудонедостаточность, которую было трудно сбалансировать.

За прошедшие годы стало окончательно ясно, что методы плановой экономики не вышли за границы эффективности модели 1930-х гг. Эта модель состояла из щедрого распределения инвестиций с расчетом на способность системы мобилизовать трудовые ресурсы, когда и где потребуется. Теперь все изменилось.

Во-первых, плановая и образовательная системы должны были выпустить большое количество квалифицированных кадров - техников и специалистов высокого уровня, а также исследователей, - и с этой задачей они справились достаточно успешно. Но в 1968 г. возникла новая проблема: проявились признаки абсолютной трудонедостаточности (для всех категорий) без какой-либо реальной перспективы исправить положение вещей.

Как мы можем объяснить такое положение страны, в которой проживало 270 миллионов человек, больше, чем в США, но чей экономический и национальный доход был гораздо меньше? В предыдущих главах мы довольно подробно анализировали отчет, из которого было видно, что этот «ущерб» занимал центральное место.

Факторы, лежавшие в основании этого процесса, препятствовали производству и предусматривали его рост только через вливание огромных инвестиций, которые предопределяли количественное увеличение, - вот та формула, которая могла бы рано или поздно завести в тупик, если бы ничего не было сделано. Некоторые поняли эту логику еще тогда, когда казалось, что советская экономика находится в хорошей форме. План не был способен обеспечить соответствия между целями инвестиций, производительностью и предложением рабочей силы. Последовательной политики, гарантирующей исполнение запросов, не было, хотя цифры о требуемой рабочей силе существовали.

Это, в свою очередь, потребовало бы соответствующей социальной политики. В прошлом необходимая рабочая сила стягивалась стихийным образом или мобилизовывалась. Но эти механизмы больше не работали, и все усложнялось еще больше из-за демографического фактора.

Сплетение значимых факторов в ситуации, когда рабочий класс больше не может «мобилизоваться», было проанализировано в 1968 г. одним экспертом перед лицом избранной аудитории, состоявшей из начальников управлений. Докладчик, Е.В. Касимовский, возглавлял НИИ Госплана Российской Федерации, его сообщение называлось «Проблемы рабочей силы и уровня жизни» [139]. В докладе, написанном на основе множества документов, он поднимал проблемы рабочей силы, производительности труда и территориального распределения трудовых ресурсов. Мы приведем некоторые ключевые моменты из него.

В последние годы большие городские центры ощутили трудонедостаточность, скажем, в десятки тысяч, не только в Ленинграде, но и в Москве, Куйбышеве, Челябинске и Свердловске. Ситуация в Сибири была еще хуже. «Это новый период, - говорил Касимовский, - и прежде мы никогда не видели ничего подобного». Без сомнения, демографический прогноз позволял надеяться, что в следующую пятилетку на рынок труда произойдет большой приток молодых людей; в пятилетку 1966-1970 гг. ожидали 4,6 миллиона и 6,3 миллиона к 1971-1975 гг. Но в пятилетку 1976-1980 гг. цифра опустилась до 4,6 миллиона.

Еще одним фактором уменьшения количества молодых людей, приходящих на рынок труда, стало внедрение обязательного среднего школьного образования, которое исключало трудоустройство на производство 14-15-летних подростков. В 1965 г. в Российской Федерации было 287 тысяч молодых рабочих этого возраста, в 1970-м - 263 тысячи, а в 1980 г. эта цифра упала до 130 тыс. человек.