Советский век

Установив, что сущностью сталинизма было сосредоточение всей полноты власти в руках Сталина, мы можем перейти к рассмотрению того, каким образом он правил Россией. Не будь он столь одержимым «одиночеством власти», мы, возможно, позаимствовали бы заглавие следующей главы из работы Мерле Файнсода: «Как управлялась Россия?». Но исследование этой проблемы вынуждает нас сформулировать вопрос иначе.

Глава 8. Как правил Сталин?

Чувствуя, что уверенно сидит «в седле», Сталин позволил проявиться другой черте своего характера: странной очарованности - на грани притяжения и отталкивания - гением или великим талантом; страстным желанием управлять, использовать, унижать и в конце концов уничтожать - подобно ребенку, который приходит в восхищение от хорошей игрушки, а потом ломает ее.

Борис Игнатович, Портрет Б. Пастернака и К. Чуковского. 1935 год

Позвольте начать с простого, но удивительного открытия. Перед нами человек, для которого семья значила чрезвычайно мало, ибо он фактически не испытывал к ней интереса. Человек, чья личная жизнь оказалась чрезвычайно запутанной, хотя вряд ли его это по-настоящему волновало. Именно этот человек избрал способ правления, при котором верховная власть оказалась предельно персонифицированной, а затем повсеместно отданной на откуп в форме личной власти.

Власть - и ничто иное - была его жизнью. При осуществлении своего проекта он прибег к методу дробления ключевых политических институтов, вследствие чего они утратили свое значение.

Сначала поговорим о том, что происходило в партии. Здесь, на мой взгляд, дело представляется наиболее ясным. При Сталине партия утратила статус автономной организации, которым обладала при большевизме. Можно сказать, что ее фактически ликвидировали, трансформировав в бюрократический аппарат. Относиться к ней стали соответственно - с некоторой долей пренебрежения.

Симптоматично, что в начале 1932 г. отменили партмаксимум (право, по которому член партии, какую бы должность в иерархии он ни занимал, не мог получать больше, чем квалифицированный рабочий), а также некоторые другие «реликты» эгалитаризма прошлого. В ходу появилось новое словцо с пренебрежительным оттенком - уравниловка.

Причина происходящего была очевидной: по сути, эгалитарный аппарат представлял собой круг равных. Теперь аппаратчикам предстояло взбираться по лестнице, ведущей к привилегиям и... к ответственности. С одной стороны - стимул, с другой - контроль.

Нижестоящие партийные и государственные администраторы (как правило, члены партии) тоже перестали играть в «пролетарское братство». Верхам требовались жесткие авторитарные исполнители (Сталин называл их «командирами»), они и сформировали правящий слой (начальство), структурная иерархия которого стала определять систему должностных продвижений в стране.

«Командиров» всячески поддерживали и восхваляли, но не позволяли им закрепляться на определенном месте и таким образом укреплять свое положение. Это было одной из черт сталинской диктатуры, отошедших в прошлое вместе с окончанием сталинизма.

По мере того как Сталин сжимал тиски личной власти, он упразднял и многие консультативные органы, ранее периодически создаваемые Политбюро. Впрочем, он лишал политического веса любые властные институты, включая то же Политбюро, что немало поражало тех, кто не успел осознать смысл происходящего.

Политбюро в руках вождя. Назначение и структура этого главнейшего института остаются малопонятными, поэтому следует специально обратить внимание на его деятельность. Особенно в период 1935-1936 гг., ставших годами сильных политических сдвигов, предшествовавших настоящему землетрясению - 1937 году.