Советско-американские отношения и война во Вьетнаме. 1964-1968 гг.

23 июня 1967 г. состоялась встреча президента Л. Джонсона с А. Н. Косыгином, в ходе которой обсуждался вьетнамский вопрос. Президент США говорил о том, что единственное, чего добивается его администрация, это прекращение проникновения войск ДРВ через демилитаризованную зону, в этом случае наши войска будут оставаться на Юге, а бомбардировки будут прекращены. В этих условиях сопредседатели Женевских соглашений получат возможность следить за проведением свободных выборов во Вьетнаме. «Все, что вы нам говорите, это остановите бомбардировки. Мы остановим, но что мы получим взамен?»[299]. А. Н. Косыгин не стал отвечать на этот вопрос и перешел к обсуждению проблем на Ближнем Востоке. Практически с первой же встречи А. Н. Косыгин старался не обсуждать тему Вьетнама – главная причина этого крылась в отсутствии уверенности советского руководства в том, что ДРВ пойдет на какие-либо новые контакты с США. Алексей Николаевич Косыгин в телеграмме в Москву откровенно писал, что «…у него лично нет уверенности в том, что вьетнамцы пойдут на переговоры, даже если можно добиться согласия США на прекращение бомбардировок ДРВ»[300]. По всей видимости, после провала переговоров с его участием во время операции «Санфлауэр» сам А. Н. Косыгин не хотел вновь играть роль посредника и отвечал отказом на предложения американских дипломатов.

Тем не менее для американской стороны было крайне важно добиться каких-то результатов в этом направлении. 23 июня, после короткой паузы в переговорах, обсуждение было возобновлено. Американская сторона пыталась хоть как-то прояснить ситуацию относительно Вьетнама. Президент США высказал опасения, что в американском правительстве считают следующее: лучше не бомбить Северный Вьетнам, а предпринять наземную операцию против ДРВ. «Мы считаем, что бомбежки ДРВ лучше вторжения», – подчеркнул Л. Джонсон, а затем добавил: «Если бы вы уговорили их прекратить вторжения на Юг, вы бы могли сказать нам не вторгаться на Север»[301]. Алексей Николаевич Косыгин, отвечая на это замечание, указал на неудачу в ходе переговоров в феврале, возложив ответственность за провал на Вашингтон. После чего президент США ответил: «…У вас не было никакого влияния на Ханой»[302]. По сути, все переговоры по вьетнамскому вопросу сводились к взаимным упрекам. В ходе этой встречи А. Н. Косыгин вспомнил эпизод 1965 г., когда ВВС США бомбили Ханой во время его визита. Складывалась тупиковая ситуация, когда американцы продолжали настаивать на обсуждении войны во Вьетнаме, а советскому лидеру было нечего предложить по данному вопросу, он лишь подытожил: «…Вьетнам уничтожил очень многие достижения, которых удалось достичь в отношениях Соединенных Штатов Америки и Советского Союза…»[303].

Любопытно, что в тот же день ситуация в корне изменилась: из Ханоя пришла директива, которая давала возможность вновь начать обсуждения и проливала свет на позицию самих вьетнамцев о возможности начала переговоров. Суть этого предложения была краткой, но многообещающей: «Остановите бомбардировки, и мы готовы немедленно сесть за стол переговоров»[304]. Несомненно, это было большим достижением и новой возможностью урегулирования конфликта. Ведь в этот раз представители ДРВ были готовы вести диалог напрямую с США, а не через посредников, как это было раньше. И, что не менее важно, переговоры должны были начаться немедленно после остановки бомбардировок. В заявлении госсекретаря США Дина Раска от 25 июня 1966 г. американская сторона выразила согласие остановить все бомбардировки ДРВ, но потребовала от Ханоя подтвердить следующее положение: «Мы не готовы остановить боевые действия в одностороннем порядке, пока другая сторона будет продолжать войну без всяких ограничений»[305]. В Вашингтоне требовали подтверждения факта, что боевые действия будут остановлены обеими сторонами. Это сообщение было передано в Ханой.