Советско-американские отношения и война во Вьетнаме. 1964-1968 гг.

Во второй половине дня 25 июня переговоры продолжились, в ходе встречи были затронуты проблемы разоружения, сокращения военного бюджета, Ближнего Востока и, конечно же, проблема Вьетнама. В ходе встречи А. Н. Косыгин заявил, что Советский Союз заинтересован в вопросах сокращения военного бюджета, однако выразил сомнения, что это возможно, так как американская сторона тратит только на войну во Вьетнаме около 20 миллиардов долларов[306]. Президент Л. Джонсон высказал мнение, что «сокращение военных расходов может быть достигнуто, если Советский Союз уменьшит или полностью прекратит поставки военной техники в Северный Вьетнам, в то время как американская сторона нашла бы способ по деэскалации конфликта»[307]. Следующее важное замечание президента США относилось к возможности достижения договоренностей с СССР по ПРО. Линдон Джонсон прямо указал: «…Увеличение военных бюджетов можно было бы предотвратить, если бы было достигнуто соглашение с Советским Союзом по проблеме ПРО»[308]. Определенного ответа на это предложение А. Н. Косыгин не дал. Пояснения, сделанные советским государственным деятелем, были довольно неоднозначны и заключались в следующем: «Как вы представляете, что я скажу своему народу сдаться и не защищаться от американских ракет?»[309]. Также А. Н. Косыгиным было сделано важное замечание, что «он сомневается в успехе таких переговоров, пока война во Вьетнаме продолжается…»[310]. Еще одной причиной нежелания Кремля затрагивать тему ПРО был взрыв первого термоядерного заряда в КНР, как раз в июне 1967 г.[311]. Таким образом, Советскому Союзу требовалось время, чтобы определить все риски и угрозы от подписания такого соглашения. Другой причиной уклончивого ответа А. Н. Косыгина было отсутствие полномочий, для того чтобы взять на себя такие обязательства. Как отмечал А. Ф. Добрынин в своих мемуарах: «Определенного ответа Л. Джонсону относительно возможности начать в ближайшее время обмен мнениями по вопросу ПРО Косыгин, однако, не дал. У него не было на это согласия других членов советского руководства»[312].

Несмотря на тупиковую ситуацию, связанную с проблемой ПРО, президент США предложил обсудить возможности для подписания Договора о нераспространении ядерного оружия. Стороны пришли к взаимопониманию в этом вопросе, поскольку существенных разногласий между СССР и США не было. «У меня сложилось впечатление, – сообщал Косыгин в Москву о своем разговоре о нераспространении ядерного оружия, – что Джонсон, по-видимому, был бы действительно не прочь форсировать переговоры о заключении соответствующего договора»[313]. А. Н. Косыгин согласился с тем, что особых препятствий к подписанию такого договора нет, но нужно уточнить позиции других стран, в частности Франции[314]. Завершил свою речь дипломат следующим высказыванием: «…Мы надеемся на скорый успех в решении этого вопроса»[315].

Что касается решения вьетнамского вопроса, то ситуация оставалась довольно сложной. Президент США еще раз попытался прояснить ситуацию: «…Если США остановят бомбардировки, то ДРВ будет готова начать переговоры в течение одного, двух дней. Эта формулировка верна?»[316]. А. Н. Косыгин ответил утвердительно, а А. Ф. Добрынин по этому поводу заметил: «Косыгин совсем не был уверен в позиции северовьетнамцев, которые не делились с нами взглядами насчет компромиссного урегулирования»[317]. Линдон Джонсон прямо указал: «Мы ожидаем от Ханоя прекращения проникновения их войск через демилитаризованную зону»[318]. Это сообщение было передано в Ханой. Ответа от руководства ДРВ так и не последовало. И. В. Гайдук, подводя итог конференции в Гласборо, писал: «Как бы там ни было, на конференции в Гласборо были достигнуты успехи в различных сферах международных отношений, но про Вьетнам этого сказать нельзя»[319]. Конференция в Гласборо стала весомым фактором будущего улучшения отношений Советского Союза и Соединенных Штатов. Стороны не видели больших препятствий для подписания договоренности о нераспространении ядерного оружия, однако по-прежнему война во Вьетнаме была серьезной проблемой, преодоление которой могло значительно углубить развитие отношений двух сверхдержав. Подводя итог конференции в Гласборо, президент Л. Джонсон отмечал: «Мы считаем, что эта встреча была полезной, и мы думаем, что ее роль в достижении главной нашей цели – мира для всего человечества – неоценима»[320]. В ходе переговоров в Гласборо появилась очередная возможность начала процесса мирного урегулирования, но она была вновь упущена. Причины кроются, скорее всего, в следующих факторах.