Советско-финская война

— Так это твоя родная деревня. Ты знаешь этот район… противник устроил штаб в крайнем слева доме.

Марттинен кивнул:

— Это — мой дом.

— Мы тайком проберемся к дому и уничтожим столько врагов, сколько сумеем. У нас приказ сжечь этот дом вместе с остальными. Но штаб — важнее всего. Мы с тобой пойдем первыми, — сказал лейтенант.

Марттинен продолжает свой рассказ:

"Я нагнулся проверить крепления лыж, снял автомат с предохранителя и повесил его на грудь. Затем, миновав баню, где я столько раз мылся, мы быстро направились на лыжах к моему дому. Вокруг дома лежал свежевыпавший снег. Сквозь окно я заметил огарок свечи и коробок спичек; чувствовался запах древесного угля и подгнивших березовых веников.

Мы остановились и издалека осмотрели здание. Было тихо, только из сарая доносился стук лошадиных копыт. Лейтенант схватил меня за руку и указал на стоящего в тени у входа в дом часового. Он был вооружен автоматической винтовкой, во дворе находились несколько составленных из винтовок пирамид, давших нам понять, что по меньшей мере взвод солдат находится в доме.

Я отдал автомат лейтенанту, вытащил свой пистолет и расстегнул крепления лыж. Часовой направился в нашу сторону, и я замер. Он нас не заметил, и мы поползли по снегу, как я это делал в детстве, играя в войну. Я чувствовал, как от страха по спине у меня катится пот, и старался не дышать, потому что находился прямо позади часового.

Медленно поднявшись с земли, я схватил его сзади за шею и ударил по голове пистолетом. После этого мы быстро втащили его в небольшой проем между домом и сараем.

Лейтенант подал сигнал остальным окружить здание; были розданы ручные гранаты и бутылки с зажигательной смесью… я незаметно пробрался на крыльцо, где почувствовал странный запах. Бросая гранаты и бутылки с зажигательной смесью в кухню, мы слышали, как храпят спящие в доме люди. Не успели мы покинуть крыльцо, как раздались взрывы, языки пламени вырывались из окон. Послышались громкие крики, кое-кто пытался вырваться из горящего дома, но попадал под смертоносный огонь.

Я добрался до своих лыж и направился в лес, пули свистели у меня над головой… я заметил поленницу дров, которые нарубил осенью, и вспомнил, как ел свой обед рядом с этой поленницей… я ехал на лыжах и вспоминал свое детство, едва замечая оставленный кем-то кровавый след, по которому я ориентировался… раненого тащили на небольших санях" [32].